Десант на Эльтиген   ::   Гладков Василий Федорович

По дороге все чаще и чаще попадаются вещевые мешки, плащ-палатки, шинели.

Боец, без шинели, без шапки, садится в грязь и начинает снимать ботинки.

Сил нет идти, а прошли каких-нибудь 3 - 4 километра. Идем без дороги по степи. Сзади усилился пулеметный обстрел. Догоняю большую группу раненых Идут, поддерживая друг друга, в руках автоматы за поясом гранаты".

Привал у подножия заветной горы. Связные побежали за командирами полков. Подошел Ивакин и доложил:

- Отстающих нет, но мы нигде не обнаружили Нестерова.

- Куда же он девался? Ведь его люди идут с нами. (Позже мы узнали, что Нестеров с небольшой группой бойцов отклонился от маршрута и оказался в каменоломнях у партизан. Месяца через два партизаны помогли ему перейти линию фронта.

Подошел легкой спортивной походкой Ковешников. Вместе с ним молчаливый комбат моряков Беляков. Вскоре появился Блбулян, прерывисто дыша и вытирая лоб платком: когда тебе под пятьдесят, то не просто, совершать такие марши.

- Где же Челов?

- Здесь, товарищ полковник, - ответил звонким голосом подполковник. - А здорово все-таки маханули!

- Не кажи гоп... - откликнулся Блбулян.

Время - около пяти утра. Командирам частей было сказано: нужно не теряя времени к рассвету овладеть Митридатом и берегом моря южнее его. На горе у противника все артиллерийские НП. Захватывать придется стремительной атакой. Северо-восточные склоны атакует полк Ковешникова и морская пехота, восточные склоны - блбуляновский полк, берег и южное предместье Керчи -отряд Челова.

Полчаса отдыхали все, кроме разведчиков.

Недалеко от меня, прислонившись к укутанной в плащ-палатки рации, всхрапывал лейтенант Блохин. Копылов ушел с Ковешниковым в штурмовой отряд. Сейчас он, наверно, уже там и своим негромким "штатским" голосом произносит: "Коммунисты! Прошу ко мне..." Григорян только что рассказал мне о Борисе Модине и сидел, устремив взгляд на юг. Там, далеко, пламенела "Огненная земля", как будто своим немеркнущим заревом стремилась осветить наш путь вперед.

К семи утра мы были на вершине Митридата. В первом же захваченном у немцев капонире Блохин установил рацию и связался с командармом.

...В ночь на 7 декабря начальник штаба корпуса Долгов докладывал И. Е. Петрову: "С Гладковым связь прервана. Где он и что с ним, у нас никаких данных нет. В Эльтигене слышен бой".

В 8 часов утра 7 декабря командарм спросил у Шварева, какие данные имеет корпус о десанте.

Шварев. Данных никаких у нас нет. И связи нет. Но бой в Эльтйгене слышен.

П е т р о в. Гладков уже захватил Митридат и ведет там бой. Срочно переключайте всю артиллерию по горе Митридат. Координаты запросите у Гладкова.

В Эльтигене в восемь утра еще шел бой. Вечная слава героям.

Противник поторопился торжествовать победу. Должно быть, командиры немецких частей, окружавших Эльтиген, заранее рапортовали вышестоящему начальству о своем "успехе". В ту ночь, когда наши дивизия захватила с боем Митридат, немцы засыпали листовками весь плацдарм Приморской армии:

"Особое сообщение!!! Части 18-й армии, находившиеся на прёдмостном укреплении южнее Керчи, у Эльтигена, уничтожены концентрированной атакой немецких и румынских войск... Солдаты Крымского фронта! Вы и теперь еще верите, что у нас недостает силы, чтобы подготовить и вашему предмостному укреплению в Бакси ту же самую судьбу? Пусть это особое сообщение будет вам предупреждением, пока вас не постигла участь бойцов Эльтигена. Поэтому спасайтесь, пока не поздно! Германское главное командование в Крыму".

...В это время под стремительным ударом новороссийцев бежали с Митридатских высот оставшиеся в живых гитлеровцы.