Дети не вернутся   ::   Кларк Мэри Хиггинс

2

Иногда по утрам Джонатан Ноулз ходил за утренней газетой пешком. В другие дни ездил на велосипеде. По пути в магазин он всегда проходил мимо дома старины Никерсона. Его-то и купил Рэй Элдридж, женившись на обитавшей в нем красотке.

Во времена старого Сэма Никерсона дом обветшал, но теперь выглядел уютным и крепким. Рэй сделал новую крышу и покрасил стены, а у его жены имелся бесспорный талант к садоводству. Желтые и оранжевые хризантемы под окнами придавали веселой теплоты даже самому хмурому дню.

В хорошую погоду Нэнси Элдридж часто с раннего утра копалась в саду. Она всегда радушно его приветствовала, а потом возвращалась к работе. Эта черта в женщинах особенно восхищала Джонатана. Он знал родителей Рэя, когда те приезжали сюда на лето. Разумеется, Элдриджи помогли заселить Кейп. Отец Рэя поведал Джонатану семейную генеалогию вплоть до предка, приплывшего на «Мейфлауэре». [1]

Рэй любил Кейп, даже решил вести здесь дела, и Джонатану это казалось достойным подражания. На Кейпе есть озера и пруды, залив и океан. Лес, в котором можно гулять, и суша, где строить дома. Хорошее место, чтобы растить детей. Чтобы выйти на пенсию и прожить остаток жизни. Джонатан и Эмили всегда проводили здесь отпуска и с нетерпением ожидали дня, когда смогут остаться на весь год. Они почти дождались. Но только не Эмили.

Джонатан вздохнул. Это был крупный мужчина с гривой густых седых волос и широким, слегка обрюзгшим лицом с толстыми складками. Он всю жизнь проработал юристом, и бездействие его угнетало. Зимой много не порыбачишь. Да и гулять по антикварным магазинам и полировать мебель без Эмили уже не так забавно. Но на второй год жизни на Кейпе он начал писать книгу.

Сначала это было всего лишь хобби, но со временем превратилось в увлекательное ежедневное занятие. Однажды на выходных друг Джонатана, издатель, прочел несколько глав и вскоре прислал ему контракт. Книга представляла собой сборник громких судебных процессов по делам об убийствах. Джонатан трудился над нею пять часов в день с половины десятого утра, семь дней в неделю.

Злой ветер колол щеки. Старик поправил шарф и взглянул на залив, щурясь от бледного солнца. Кусты подстригли, и воду было отлично видно. Вид портил только дом старого Ханта на высоком утесе — дом, который прозвали Дозорной Вышкой.

Джонатан всегда смотрел на залив именно отсюда. В то утро он снова прищурился и, едва заметив на воде предвещающие бурю пенные барашки, с раздражением отвернулся. Парень, арендовавший дом, должно быть, поставил в окно что-то металлическое. Какая досада, черт возьми. Может, попросить Рэя намекнуть ему об этом, подумал Джонатан, но тут же с сожалением отбросил эту мысль. Жилец может запросто предложить, чтобы он, Джонатан, любовался заливом в другом месте.

Он невольно пожал плечами. Перед ним стоял дом Элдриджей. Нэнси сидела за столом у окна и разговаривала с мальчиком, держа на коленях маленькую девочку. Джонатан торопливо отвернулся — он чувствовал себя лишним и не хотел встречаться с ней взглядом. Ладно-ладно, он возьмет газету, приготовит свой одинокий завтрак и сядет за стол. Сегодня он начнет работу над делом Хармон — похоже, это будет самая интересная глава из всех.



3

Рэй распахнул дверь своего офиса — ему никак не удавалось избавиться от ноющего беспокойства, пульсировавшего где-то внутри, словно смутная зубная боль. Что с ним такое? Дело не только в том, что он заставил Нэнси объявить о своем дне рождения и отважиться на связанные с ним воспоминания. Как ни странно, держалась она довольно спокойно. Он знал ее достаточно хорошо и чувствовал, когда из-за той, другой жизни росло напряжение.