Двести лет вместе. Часть первая   ::   Солженицын Александр Исаевич

В «Уставе рекрутской повинности и военной службы евреев» 1827 г. было оговорено для евреев-земледельцев, «переселенны[х]… на особые земли», – освобождение их и их детей от рекрутской повинности на 50 лет (исчисляя срок льготы – от реального начала «упражнения в хлебопашестве»). И как только этот устав огласился – в колонии вернулись из самовольных отлучек больше евреев, чем считалось в отлучках [317] .

К 1829 были разработаны и более подробные «правила[для] евреев-земледельцев»: и отпуск в мещане при уплате всех долгов; и разрешение отлучек до 3-х месяцев для заработков в сроки, свободные от полевых работ; и наказания для самовольных отлучников; и награды для отличившихся хозяев. В. Н. Никитин признаёт: при сопоставлении строгих обязанностей, налагаемых на евреев-земледельцев, «с правами и преимуществами, данными исключительно евреям, [и] с теми, какими пользовались прочие податные сословия, – нельзя не признать, что правительство очень благоволило к ним[евреям]» [318] .

И вот, с 1829 по 1833 «евреи усердствовали в качестве землепашцев, судьба награждала их урожаями, они были довольны начальством, оно – ими, и общее благополучие нарушалось лишь мелкими случайными явлениями». (После турецкой войны 1829 года – еврейским поселенцам, как и всем колонистам, «простили всю недоимку в податях… за «тягост[и], какие они несли от следования… войск»). Но вот, по донесению Попечительного комитета, «неурожай 1833 г., сделав невозможным удерживать их[евреев] в колониях, открыл многим из них, не имевшим доброй воли и желания упражняться в сельских занятиях, – средство не сеять ничего, или весьма мало, сбывать скот, бродяжничать, домогаться пособия и не платить податей». В 1834 они, случалось, «выданный им хлеб – продавали, а скот – резали, и так поступали даже и те, которые не имели в том существенной необходимости», а местное начальство, по затруднениям в надзоре, не в состоянии было предупредить «множеств[о] пронырливых изворотов со стороны поселенцев». – Неурожаи же у евреев «случались чаще, нежели у прочих поселян, потому что, кроме незначительных посевов, они обрабатывали землю беспорядочно и несвоевременно», действовал «переходящий от одного поколения к другому навык… евреев к лёгким промыслам, беззаботливости и небрежности в надзоре за скотом» [319] .

Кажется: 30-летнего злосчастного опыта с еврейским хлебопашеством (ещё и на фоне опыта мирового) было уже достаточно для российского правительства, чтобы откинуть эти пустые попытки и траты? Нет! Не доходили до Николая I эти унылые донесения? скрашивались министрами? или неутомимая энергия и неспадающая надежда толкали императора на новые попытки?..

И вот в новом, 1835 года, высочайше утверждённом Положении о евреях (результат работы «директорского комитета») – еврейское земледелие было не только не откинуто, но ещё расширено, поставлено на первое место в устроении еврейской жизни: «Устроить евреев на таких правилах, кои, открывая им свободный путь к снисканию безбедного содержания упражнением в земледелии и промышленности и к постепенному образованию их юношества, – в то же время преграждали бы им поводы к праздности и к промыслам незаконным». Если раньше требовался предварительный взнос 400 р. за семью от еврейского общества, то теперь без всякого условия «каждому еврею дозволялось «во всякое время»… переходить в земледельцы» и вся его недоимка в податях тут же складывалась и с него, и с общества; дозволялось получать не только казённые земли в бессрочное пользование, но и, в пределах черты оседлости, покупать земли, продавать и арендовать. Переходящие в земледельцы освобождались от подушной подати на 25 лет, от земской – на 10, от рекрутской повинности – на 50.