От Москвы до Берлина (Статьи и очерки военного корреспондента)   ::   Брагин Михаил

"

Статьи и очерки Михаила Брагина написаны на фронтах в горячие дни боев и выдержали испытание времени; их будут читать, потому что они раскрывают смысл боевых действий, показывают искусство советского командования и героизм советских воинов.

В целом книга отражает яркие моменты исторических битв Великой Отечественной войны, описанием которых всегда будет интересоваться советский читатель.

А. В. СУХОМЛИН,

гвардии генерал-лейтенант,

кандидат военных наук.

На Бородинском поле (октябрь 1941 года)

Так же поднялось солнце над Бородинским полем, и так же, как много лет тому назад, поле искрилось росинками тающей осенней изморози. С Шевардинского кургана открывался к западу чудесный вид на Смоленскую дорогу, на линию лесов, синевшую по всему горизонту, а далеко-далеко на западе белели стены старинного Колоцкого монастыря.

И так же, как в тот грозный 1812 год, оттуда, с запада, доносился отдалённый гул артиллерийской стрельбы.

У высоты, близ села Бородино, остановился командир 32-й стрелковой дивизии полковник Полосухин.

Он поднялся на холм, увенчанный памятником Кутузову с орлом, широко распростёршим крылья, и поглядел вокруг. По всему полю, насколько охватывал глаз, на безмолвных холмах застыли, как одинокие часовые, памятники полкам и дивизиям, сражавшимся в Бородинской битве.

Полосухин по карте наметил план рекогносцировки. Штабные командиры ещё не прибыли из Можайска, и времени оставалось много. Полковник решил осмотреть поле Бородинского сражения.

Он пошёл дорогой, по которой 129 лет тому назад, в такой же осенний погожий день, медленно катилась карета Кутузова, производившего рекогносцировку. Несколько десятилетий спустя здесь же, осматривая поле битвы, проезжал на открытых дрожках автор "Войны и мира".

Берёзовой аллеей Полосухин прошёл к маленькому белому домику Бородинского музея, одиноко стоявшему cреди поля. Его встретила сторожиха, подала ему книгу посетителей, в которой полковник написал, что он - командир дивизии, прибыл с востока, а в графе "Цель посещения Бородинского поля" ответил: "Приехал Бородинское поле защищать". Полосухин оказался последним посетителем музея, который потом варварски сожгли фашисты.

На стене музея висела такая же карта местности, как и та, что была у него в руках, и стрела, показывающая движение Наполеона от Смоленска к Москве, совпадала со стрелой направленного Гитлером удара на Москву от Смоленска через Гжатск - Бородино - Можайск.

Полосухин остановился у бронзового изваяния Кутузова, точно хотел понять, что пережил, о чём думал гениальный полководец в те тяжкие дни. Статуя прекрасно передавала характерные черты старого генерала: спокойствие и невозмутимую уверенность. Подпись на постаменте повторяла суровые слова Кутузова: "Стойте, как часовые... Позади Москва".

В следующей комнате Полосухин увидел портреты командиров кутузовских дивизий -Лихачёва, Неверовского, Коновницына... Полосухин знал, что Лихачёв защищал высоту с батареей Раевского, и враги назвали эту батарею редутом смерти или могилой французской кавалерии. А когда ценой страшных потерь французы ворвались на батарею, старый генерал Лихачёв расстегнул на груди мундир и пошёл на врага. Одновременно на флешах Багратиона вёл бой Неверовский. Туда направил Наполеон свой главный удар, бросив в бой три пехотных и три кавалерийских корпуса и сосредоточив огонь четырёхсот орудий, чтобы проломить левый фланг русской армии, обойти её главные силы и уничтожить. На флешах погибла гренадерская дивизия Воронцова. Её сменила третья пехотная дивизия Коновницына. Семь атак Наполеона, одну за другой, отразил Багратион, бросая в контратаку дивизию Неверовского и лично водя в бой свою кавалерию...

И только когда Багратион пал смертельно раненный и были сданы флеши и батарея Раевского, - наступил кризис сражения.