Шутки усталых вождей :: Джалагония Валерий
Страница: 3 из 8 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕМадам, уже падают листья - Александр Вертинский 30.08.10 - 01:23 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Приношу извинения за столь длинную цитату, но уж очень точно отражено в ней время. Сегодня оно обычно изображается как период, полный ужаса и мрака. И это верно. Однако одновременно в сознании огромной части советских людей жило ощущение личного участия в великом социальном эксперименте, олицетворением которого была магнетическая фигура Сталина. Это поразительно, но в Москве 1937 года Лион Фейхтвангер увидел массу счастливых людей. "Да, -- пишет он, -- весь громадный город Москва дышал удовлетворением и согласием и более того -- счастьем". И это было общим впечатлением иностранных гостей. Даже французский писатель, будущий нобелевский лауреат Андре Жид, осудивший сталинский режим, в книге "Возвращение из СССР" написал: "Однако налицо факт: русский народ кажется счастливым... Ни в какой другой стране, кроме СССР, народ -встречные на улице (по крайней мере, молодежь), заводские рабочие, отдыхающие в парках культуры -- не выглядит таким радостным и улыбающимся. Как совместить это внешние проявление с ужасающей жизнью подавляющего большинства населения?" В самом деле, как? Листая подшивку "Правды", я видел бесконечную череду лиц -- "кривоносовцев", педагогов-отличниц, спортсменов, многостаночников, красноармейцев -- отличников боевой и политической подготовки, и у всех -- улыбки во весь рот, еще не знакомый с чудодейственной пастой "аквафреш". И в тех же номерах -- огромные, на три-четыре газетные полосы, отчеты о судебных процессах над участниками "антисоветского троцкистского центра". Сочетание двух этих, казалось бы, взаимоисключающих пластов жизни усиливает мистический драматизм эпохи, о которой мы не имеем права забывать. Лион Фейхтвангер присутствовал на нескольких заседаниях процесса, проходившего в Колонном зале Дома Союзов, и подробно описал увиденное: "Сами обвиняемые представляли собой холеных, хорошо одетых мужчин с медленными, непринужденными манерами. Они пили чай, из карманов у них торчали газеты, и они часто посматривали в публику. По общему виду это походило больше на дискуссию, чем на уголовный процесс, дискуссию, которую ведут в тоне беседы образованные люди, старающиеся выяснить с максимальной точностью все происшедшее". Дискуссия? Может быть, но уж очень специфическая: проигравшие диспутанты в полном составе были расстреляны. Сегодня мы как будто все знаем о закулисной стороне сталинских процессов -- шантаже и угрозах, которым подвергались обвиняемые, многочасовых непрерывных допросах, сопровождавшихся всеми видами физического воздействия. Но многое не перестает поражать. Призрачная надежда спасти свою жизнь и, главное, жизнь близких, наверное, могла побудить обреченных людей выучить назубок свою роль и отбарабанить на открытом заседании признания-самооговоры. Но как можно было отрепетировать шутки, которые то и дело звучали из уст обвиняемых? Особенно много острил Карл Радек, политик, писатель и журналист -наиболее колоритная фигура процесса. Фейхтвангер наблюдал за ним с жутковатым интересом -- безобразное худое лицо, обрамленное каштановой бородой, очень хладнокровный, зачастую намеренно иронический. Выступая, он немного позировал, показывая свое искусство актера -- надменный, ловкий, литературно образованный. Он то ударял газетой о барьер, то брал стакан чая, бросал в него кружок лимона, помешивал ложечкой и, рассказывая о чудовищных делах, пил чай мелкими глотками. Вот отрывок из стеннограммы, опубликованной в "Правде". Главный обвинитель Вышинский спросил: "Эти ваши действия были сознательными?" Радек хладнокровно ответил: "Я в жизни несознательных действий, кроме сна, не делал никогда" (Смех в зале). В своем заключительном слове Радек сказал: "Не меня пытал следователь, а я его: два с половиной месяца отпирался"... |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|