В час дня, ваше превосходительство   ::   Васильев Аркадий Николаевич

В результате обыска под подставкой гроба и в узлах, на которых сидели родственники, обнаружено: пшеничной муки - четыре мешка, крупы гречневой три мешка, сахарного песку - два мешка, сахара-рафинада - шесть мешков, свечей церковных - 47 штук, гвоздей подковных зимних - один ящик, гвоздей подковных летних - один ящик.

Ожившая покойница и ее спутники препровождены в Бутырскую тюрьму.

Документы задержанных, а также изъятое оружие - один наган и два браунинга номер второй и патроны к ним 61 штука прилагаются. Труп Ступицына сдан в морг.

Старший группы Мальгин

16 марта 1918 года. Дополнение. Начальник управления но перевозкам Балтийского и Черноморского флотов тов. Германов по телефону сказал, что разрешения на вагон для перевозки Грибушиной не давал, что такую фамилию он слышит впервые и что все это, по его мнению, афера, и потребовал самого строгого расследования.

Тов. Германов обратил наше внимание на то, что эта самая Грибушина, если она на самом деле таковой является, живет в городе Тосно. А почему же вагон с ее, так сказать, телом стоял на станции Москва-Брестская? На Тосно надо ехать с Николаевского вокзала.

Мальгин

Второе дополнение. Задержанный Носков Иван Ефимович по прибытии в тюрьму попросился на допрос. Он оказался жителем города Москвы, сотрудником продовольственной милиции. Носков показал, что все продовольствие, обнаруженное в вагоне, принадлежит гражданину Артемьеву Ивану Севастьяновичу, проживающему в Москве, на улице Малая Ордынка, 5. Носков добавил, что продукты предполагалось вывезти в Петроград для продажи и что он, Носков, играл в этом деле подсобную роль.

Мальгин

Резолюция. Допросить всех. У Артемьева произвести обыск, при необходимости задержать. Изъятое продовольствие передать в госпиталь, гвозди - кавотряду.

Я. Петерс

Андрей Мартынов, снявший с глаз мнимой покойницы пятаки, работал в ВЧК первую неделю.

Десятого марта, в конце смены, к нему подошел секретарь партийной ячейки Брестских железнодорожных мастерских Белоглазов. Посмотрел, как Андрей легко снял со станка трехпудовый валик,

- На здоровье не жалуешься? Андрей засмеялся:

- Что я - старик?

- А сколько тебе, Мартынов?

- Двадцать.

- Жаловаться, конечно, рано... Хочешь на другую работу?

- Разве я тут кому мешаю? Мне и здесь неплохо...

- Про ВЧК слышал?

- Заговоры открывает!.. Читал в газете.

- Революцию защищает. Пойдешь в ВЧК работать?

- Она же в Петрограде!

- В Москве будет. Надо, Мартынов.

- Право, не знаю. Дай подумать.

- Некогда думать. Райком просил выделить двух человек, и сегодня. Завтра утром надо быть там. Ну?

- А кто второй?

- Николай Маховер из колесного.

- Надолго это?

- Не знаю. Наверное, ненадолго. Поработаешь, вернешься сюда.

- С женой бы посоветоваться...

- Потом посоветуешься. Ну?

- Ладно.

- Пойдешь с моей запиской на Большую Лубянку, одиннадцать. Спросишь товарища Петерса.

Утром Андрей был у члена ВЧК Петерса. Подал записку, спросил:

- Надолго?

Петерс улыбнулся:

- Наверное, надолго.

Петерс Андрею понравился. Чуть постарше его, а деловой, ни одного лишнего слова, спокойный. Голова крупная, с буйной шевелюрой. Голос немного глуховатый. Говорит с латышским акцентом.

Петерс привел Мартынова в небольшую комнату. На подоконнике сидел парень в солдатской шинели. Худенький, узкоплечий. Увидев Петерса, парень встал.

- Новый сотрудник, - сказал Петерс. - Давай учи... - И ушел.

Глаза у парня большие, голубые, добрые. Спросил участливо:

- Тебе не холодно?

- Нет.

- А я замерз. Март, а у вас в Москве стужа, как в сочельник.

- Это по-новому март, - заметил Андрей. - По-старому еще февраль.

- По-новому или по-старому, один черт холодно! Как тебя зовут? Я Мальгин, Алексей. У тебя часов нет?

- Откуда!

- Как думаешь, сколько сейчас?

- Скоро одиннадцать.

- Пойдем. Наверно, кипяток готов и хлеб дадут.

В коридоре нагнали грузного мужчину. Мальгин познакомил Андрея с ним:

- Филатов.