Джин Грин - неприкасаемый (карьера агента ЦРУ N 14)   ::   Горпожакс Гривадий

Лот, как всегда сдержанно элегантный, в безукоризненном вечернем костюме, сшитом в Филадельфии у Джонсона, портного Эйзенхауэра и Никсона, был в клубном галстуке. По Джину было видно, что он, пожалуй, слишком молод, чтобы быть ветераном в корейской войне. Его имя, к его большому огорчению, не значилось в маленькой, но богато изданной книжечке с гербом клуба на кожаной обложке. Эти книжечки со списком членов клуба лежали здесь почти на всех столах и столиках, и на каждой белела этикетка с надписью: "Не выносить из клуба". Лот бережно нянчил в руке хрустальную рюмку с четырнадцатидолларовым коньяком "Martell Cjrdon Bleu", согревая ее теплом своей широкой ладони. - Самый дорогой мартель, - произнес он с почтением в голосе. - Это получше твоей любимой водки. - Каждому свое, - ответил Джин, садясь в кресло и вытягивая свои длинные ноги. - De questibus non est disputandum. О вкусах не спорят - Сигарету? - спросил Лот. - Ты же знаешь - я курю только свои. Джин достал из карманов и положил на столик большой, на полсотни сигарет, портсигар из вороненого оружейного металла и блестящую черную зажигалку фирмы "Ронсон". - Как тебе понравился обед? Разумеется, наш клуб не "Твенти-Уан", не "Эль-Марокко" и не "Сторк-Клаб", но... - Брось! Не скромничай! Это был выбор настоящего гурмана! - Моя фантазия была выключена. Джин. Разве тебе ничего не напомнил этот обед? Джин перевел недоумевающий взгляд с насмешливых голубых глаз друга на потолок. - Стой, стой, стой... Мы начали, как всегда, с рюмки водки... - К сожалению, не было досоветской рижской водки "Волфсшмидт", поэтому я попросил принести смирновскую № 57. - Правильно. Потом ты пил кларет "Мутон Ротшильд" урожая тридцать четвертого года, а мне заказал шампанское, которое продается французам только на доллары. - "Дом Периньон" сорок шестого года, - с легкой укоризной в голосе напомнил Лот. - Пятнадцать долларов! - О да! Затем, подчиняясь явно какой-то системе, ты взял на закуску русскую белужью икру, а меня угостил копченой севрюгой. Затем ты съел телячьи почки с беконом, горошком и вареным картофелем, а я погрузился в котлеты- из молодого барашка с теми же овощами... - Молодец, Джин! Терпеть не могу варваров, которые пожирают все без разбора, лишь бы пузо набить! Умение насладиться изысканными блюдами - вот что поднимает нас над животными и дикарями. - Еще ты настоял на спарже с соусом по-бернски. А закончил ты клубникой в кирше, а я ананасом... Постой, какой я осел! Как я туп! Наконец-то я вспомнил? Да ведь это же ужин, заказанный Джеймсу Бонду его шефом Эм! - В каком романе?.. - В романе "Мунрэйкер", глава... глава пятая! Какая остроумная идея! Ты молодец, Лот! А я стал уже забывать героя своей юности... Помнишь Лондон, Оксфордский университет, наши похождения? - и друзья наперебой стали вспоминать недавние годы.

Они встретились в развеселом лондонском Сохо сразу же после корейской войны. Джин только что приехал из Соединенных Штатов и поступил в Оксфордский университет, надеясь стать бакалавром словесных наук, а Лот, офицер-рэйнджер, с "Серебряной звездой", "Бронзовой звездой" и "Пурпурным сердцем", уволенный в запас по ранению, путешествовал по Европе. Немец по происхождению, участник второй мировой войны, он добровольно пошел в армию Соединенных Штатов после первых же залпов на 37-й параллели в Корее, дослужился в рейдовом батальоне рэйнджеров до звания первого (старшего) лейтенанта, командовал воздушно-десантной разведывательной ротой и благодаря службе в армии дяди Сэма завоевал право стать полноправным гражданином Соединенных Штатов Америки, о чем он мечтал еще со дней агонии "третьего рейха". Лот был на целый десяток лет - и каких лет! - старше Джина, что не помешало им быстро сблизиться.