Великий Хау Бен (Исторические корни башкордско-английского языка и мифологии)   ::   Галлямов Салават

Несмотря на то, что в процессе изучения башкирского языка мнения ученых по отношению тех или иных фонетических, грамматических явлений и лексиреских пластов разделялись, до сего времени сопоставления фактических лингвистических данных не выходили за рамки ``тюркского праязыка''.

В Частности, крупный ученый-тюрколог Н.К.Дмитриев считал фарингальное ``h'' иранским субстратом в башкордском языке, Дж.Г.Киекбаев - результатом перехода древнетюркского ``с'' в ``h'' /с - h/. Н.Максютова считает ``h'' явлением субстратным, не имеющим отношения к переходу древнетюркского ``с'' в ``h''. Различные точки зрения, высказанные лингвистами в разное время по генеологии звуков ``h'', ``[~с]'', ``[~з]'' в башкордском языке, показывают, что эта проблема оставалась нерешенной до настоящего времени.

Данный генезис ``h'' автор труда исследовал с привлечением идентичных по структуре и смыслу свыше 120 слов башкирского, курдского и английского языков. Основываясь на исследованиях известных отечественных и зарубежных тюркологов и археологов-историков, он Пришел к выводу об исторической общности этих языков и народов; тем самым автор показал принадлежность башкирского языка к группе индоевропейских языков. Множество общих регулярных явлений и соответствий в области фонетики, морфологии, лексики в указанных языках, а также общность мифологии, этимологии лексем, относящихся к бронзовому и железному векам, сравнения лексического материала древнейшего пласта башкирского языка с лексемами ведических ариев по ``Риг-Веде'' не вызывают сомнения в научной достоверности и обоснованности доводов ученого.

Древность языка башкордов среди языков тюркской группы считается бесспорной и доказанной. По наблюдениям автора, этот язык сохранил слова, идентичные с лексемами ведических ариев III-II тыс. до н.э., не говоря об идентичности лексики башкордов, ягнобцев, белуджей. Комплексное, системное исследование башкирского языка, проведенное автором с применением достижений лингвистики, археологии, этнографии, мифологии и сравнения его с данными индоевропейских языков, позволяют нам оценить данный труд как бесспорное достижение и новое слово (открытие) в развитии башкордоведения, а также и в индоевропеистике.

Существование в башкирском языке так называемых ``иранских заимствований'' невозможно объяснить поздними контактами в истории двух народов. Обстоятельное рассмотрение исследователем иранской субстратной лексики в башкирском языке исключает существующее формальное определение.

Прав автор, утверждая: ``мифология и язык отражают разные этапы развития человеческого мышления. Разница в том, что в мифологии такие исторические этапы развития человеческого мышления как анимизм и фетишизм представлены наглядно, тогда как современный язык, в частности, /башкордский, иранский, английский/ отражает уже более поздние формы мышления - символизм и абстракцию. Признаки мифологии в языках дают возможность выяснить пути заимствования одним этносом из языка другого, что в конечном итоге позволяет определить территориальное местопребывание того или иного ``народа'' в древние периоды истории''. -(стр.145).

Наличие общих фонетических, грамматических, лексических признаков, в частности, личное местоимение ``he'' /hин/ в башкирском, курдском, английском чеченском и финском языках, является одним из существенных доказательств, что язык башкордов зародился на Урале в тот период человеческой истории, когда древние корды до ухода в Месопотамию, англы /англичане/ - в Скандинавию, находились в одной протоязыковой семье по соседству с финно-уграми. Отсюда и наличие башкордско-иранских лексем в словарном составе современных финно-угорских языков.