Детский эротический фольклор   ::   Армалинский Михаил

Этот стих претерпел адаптацию для младшего школьного возраста:

Восьмое марта близко-близко, расти-расти моя пиписька.

Одним из критериев принадлежности эротического фольклора к детскому является то, что шутка, вызывающая гомерический хохот у детей, оказывается совершенно не смешной для взрослых. В особенности это видно на примере анекдотов. Заметим, что вся детская литература создана взрослыми. Однако вряд ли можно представить, что какой-либо взрослый так же целенаправленно придумывает эротические стихи, которые он намеревается изустно распространить среди детей. Заимствования из взрослого эротического фольклора регулируются лишь смысловой и юмористической доступностью для того или иного детского возраста, и закон, формально устанавливающий границу в 16-18 лет между детьми и взрослыми, не имеет силы и не может служить препятствием для проникновения взрослого эротического фольклора к детям. Известно, что детская литература часто представляет интерес и вызывает сильные эмоции не только у детей, но и у взрослых. Так, сказки Андерсена, Пьеро, братьев Гримм, детские стихи Чуковского волнуют воображение и заставляют размышлять и смеяться многих взрослых. В эротическом детском фольклоре различимо обратное движение: эротический фольклор создаётся взрослыми для взрослых, но оказывается во многом интересным и для детей, которые его усваивают, обрабатывают и адаптируют для своего "внутреннего" пользования, которое выпадает из поля зрения взрослых. Другим критерием принадлежности эротического фольклора к детскому можно считать сам факт его "усвоенности" детьми, ибо никто не заставляет их, как в школе, заучивать стихи или прозу наизусть. Детьми руководит искренний интерес к теме и понятность её изложения. Однако полная понятность описываемого для ребёнка вовсе необязательна: так, фраза "дёргали за шерсть" для меня была совершенно непостижимой в пятилетнем возрасте, когда я услышал её в стихе. Но несмотря на эту непонятность, присутствовало яркое ощущение узнавания, что речь идёт о "том самом", а значит и произошло мгновенное усвоение. Позже я узнал и другой вариант: "всунули по шерсть". По-видимому, этот вариант и был первоначальный, знакомый более взрослому сознанию. Но для ребёнка, плохо представляющего механику полового акта, "всунуть по шерсть" кажется полной абракадаброй и потому кто-то из детей адаптировал на формально понятное и зримо представляемое - "дёргать за шерсть". Быть может, слово "дёргать", обозначающее совершение полового акта, просочилось сюда из воровского жаргона, но воспринимается детьми по своему первоначальному смыслу. Детский эротический фольклор обладает жанровой спецификой, выражающейся, например, в отработанных клише. Как в классической поэзии образовались свои рифмовочные шаблоны типа "кровь-любовь", "морозы-розы", так и в детской эротической поэзии, если сторочка кончается словом "китайца", то обязательно жди рифмы "яйца". А слово "утка" неминуемо влечёт рифму "проститутка". Вполне закономерен вопрос - откуда берётся детский эротический фольклор? Сочиняется ли он самими детьми или перенимается детьми младшего возраста от старшего, а последние "подслушивают" его у взрослых и потом либо просто воспроизводят, либо адаптируют для своего уровня восприятия? А быть может, взрослые с инфантильными представлениями о половой жизни сочиняют нечто неприемлемое для истинно взрослых, но радостно подхватываемое детьми, которым эта продукция оказывается в пору? Ответы на эти вопросы не входят в задачу настоящего издания, ибо мы лишь фиксируем услышанное. Не менее интересно было бы проследить эволюцию детского эротического фольклора от поколения к поколению, какими атрибутами времени он обрастает.