Гибель поэта   ::   Булычев Кир

Они правдивы, как справка об обследовании жилплощади, куда правдивее воспоминаний современника об атмосфере кабинета великого человека.

Буфет на станции был закрыт, поэтому Зоя Платоновна легла спать голодной и расстроенной. Ночью проснулась - никак не могла понять, почему не проходит это расстройство. Потом вспомнила. Из-за Леонида Андреева и альманаха «Северные цветы», которые, возможно, уже пошли под равнодушный нож на бумажной фабрике.



2

Надо же было так случиться, что на следующий день Зоя Платоновна увидела собрание сочинений Леонида Андреева в голубых бумажных обложках приложений к «Ниве» в руках у Сонечки Курловой.

Было это в редакции местной газеты «Знамя пролетариата», на втором этаже, где Зоя Платоновна сидела в комнате сельхозотдела и ждала, когда придет шофер, чтобы отвезти их с Сонечкой в колхоз, где Сонечка намеревалась взять интервью у ветеринара по поводу борьбы с бруцеллезом, а Зоя Платоновна должна была сфотографировать знатную доярку Клавдию Нечипоренко.

От нечего делать Зоя Платоновна листала подшивку газеты за последние месяцы. Вот статья местного ондатровода, конкурс на лучшего кролика, неполадки с техникой в артели «Восход», даже стандартно-барабанные стихи С.С. Крымского-Москвича:

Московские ливни по крышам стучат,

Куда-то шагает отряд октябрят.

Они, как один, на лицо на подбор,

И головы, стриженные на пробор.

- Послушайте, Сонечка, - сказала Зоя Платоновна, - это же тихий ужас. Как можно такое печатать?

Этим Зоя Платоновна нарушила правила гостя: не критиковать хозяев-для этого всегда найдутся желающие и без нее.

- Ах, Крымский, - сказала Сонечка. - Это особый случай. И он в последнее время куда лучше пишет. Я сейчас вернусь.

Сонечка зацокала каблучками, умчалась из комнаты, а Зоя Платоновна продолжала листать газету. Ага, вот снова Крымский-Москвич. Даже любопытно, что он еще накатал. Может, под этим псевдонимом скрывается главный редактор или городской голова? Бывает же так, уважаемый человек, умница, а вот жжет его графоманский зуд…

Стихотворение было совсем иным. Ни барабанщиков, ни октябрят.

…Прекрасный день, счастливый день,

И солнце, и любовь.

С полей колхозных сходит тень,

Светлеет сердце вновь.

Проснитесь, рощи и поля,

Пусть жизнью все кипит:

Идет вперед страна моя,

Мне сердце говорит.

По крайней мере эти строки не вызывали раздражения своей беспомощностью. Зоя Платоновна заинтересовалась творческим развитием Крымского-Москвича и дальше листала газету уже специально в поисках его творений. И нашла:

…Из страны, страны далекой,

С Волги-матушки широкой,

Ради гордого труда,

Цели светлой и высокой

Собрались мы все сюда…

Стихотворение посвящалось «строителям БАМа».

Стихотворение что-то Зое Платоновне напомнило. Но она никак не могла вспомнить что. Тем более что тут ворвалась в комнату Сонечка, прижимая к груди пачку книг в голубых обложках.

- - Зоя Платоновна, - сказала она, - мне сказочно повезло!

- Каким образом? - спросила Зоя Платоновна.

- Смотрите, что я достала!

Она положила на стол перед Зоей Платоновной стопку книг. Это было собрание сочинений Леонида Андреева в голубых обложках из приложения к «Ниве».

И Зоя Платоновна вдруг поняла, что это именно те книги, что попали в макулатуру. В обмен на Дюма.

- Редкая вещь, правда? - спросила Сонечка. - Даже у вас в Москве не на каждом шагу лежит, а?

- А здесь в пункте макулатуры ее принимают за талоны, - сказала Зоя Платоновна.

- В какой макулатуре? Неужели вы думаете, что у нас живет такой темный народ, что он будет это сдавать? Нет, у нашего города славные традиции! - оскорбилась Сонечка,

- А если не в макулатуре, то позвольте спросить, - сказала Зоя Платоновна, - кто же вам так удружил?

- Один знакомый, - сказала Сонечка.