Баллада о потерянной КМель   ::   Смит Кордвейнер

Повелитель Уильям чуть ли не закричал в сторону Колокола:

- Посмотри каждое укрытие, найди эти деньги.

Колокол опять помутнел. Он просчитал все варианты, а потом показал старую мастерскую. Робот полировал круглые кусочки металла.

Когда Повелитель Уильям увидел их, он пришел в еще большее волнение:

- Немедленно доставь их сюда. Я куплю их!

- Ладно, - сказал Эйссан, - это несколько против правил, но ладно. И это все? - обратился он к допрашиваемой.

К'мель захныкала. Она была хорошей актрисой.

- Потом он захотел, чтобы я достала ему яйцо гомункула типа "Е".

Повелитель Эйссан включил поиск.

- Может быть, - сказала К'мель, - кто-то уже поместил его под рубрику "уничтожение".

Колокол и Банк проверили все данные по этой серии. Джестокост чувствовал, что его нервы напряжены до предела. Человеческий мозг не в силах запомнить бесчисленные узоры, пролетающие через Колокол, но мозг, смотревший глазами Джестокоста, не принадлежал человеку. "Да, - подумал он, - недостойно Повелителя Содействия служить подсматривающим устройством черт знает для кого."

На экране возникло пятно.

- Это обман, - констатировал Эйссан, - ни следа похищения.

- Возможно, он только попытался это сделать, но у него ничего не получилось, - заметила Повелительница Джоанна.

- Следите за ним: человек, который хотел украсть старинные монеты, может украсть, что угодно!

Повелительница Джоанна повернулась к женщине-кошке:

- Ты дурочка. Ты отняла у нас время, отвлекла нас от важных дел...

- Но ведь это было важное дело, - заплакала К'мель, ее рука соскользнула с плеча Джестокоста, контакт прервался.

- Мы должны вынести приговор.

- Следовало бы наказать ее, - фыркнула Повелительница Джоанна, - да ладно уж.

Повелитель Джестокост молчал. Внутри у него все пело от радости. Если О'теликели запомнил хотя бы половину, квазилюди будут знать все полицейские посты, все укрытия в своих районах. И смертные приговоры будет не так легко приводить в исполнение.

5

В ту ночь в коридорах не смолкала музыка. Квазилюди пели от счастья, казалось бы, без всякой видимой причины.

В ту ночь К'мель плясала танец дикой кошки для очередного клиента, а вернувшись домой, стала на колени перед портретом отца и возблагодарила О'теликели за то, что сделал Джестокост. Вся эта история стала известна лишь следующим поколениям. К тому времени, когда власти, знавшие Джестокоста и не знавшие О'теликели, согласились вступить в переговоры с представителями квазилюдей, К'мель уже давно умерла.

Но она прожила хорошую долгую жизнь. Когда К`мель стала слишком стара, чтобы быть гейшей, она открыла маленький ресторан, быстро прославившийся своей кухней. Однажды Джестокост навестил ее. В конце обеда он вдруг сказал:

- В коридорах поют глупую песенку. Из людей ее слышал только я.

- Я не интересуюсь уличными песнями.

- Она называется - "То, что сделала она".

К'мель залилась краской до воротничка модной блузки - она была теперь зажиточной женщиной. Ресторан с лихвой окупал себя.

- Действительно, глупость.

- Там говорится, что ты любила гоминида...

- Нет. Это неправда.

Ее вспыхнувшие зеленые кошачьи глаза были так же прекрасны, как и прежде. Она снова была рыжей ведьмой, которую он знал когда-то.

- Я не любила его. Это нельзя так назвать... Я любила только тебя.

- Но в песенке говорится, - настаивал Джестокост, - что это был гоминид. Принц ван де Шеменринг.

- Кто это?

- Тот силач.

- Ах да! Я забыла его.

Джестокост встал из-за стола:

- Ты прожила хорошую жизнь, К'мель. Ты была женщиной, заговорщицей, лидером. Ты хоть помнишь, сколько у тебя детей?

- Семьдесят три, - прошипела она. - То, что мы рожаем помногу, еще не значит, что мы не знаем своих детей.

Веселое настроение оставило Джестокоста. Его лицо стало серьезным, голос потеплел:

- Прости, К'мель, я не хотел обидеть тебя.