Башня гоблинов (Hовария I)   ::   Де Камп Лион

Когда процессия приблизилась к подножию помоста, оркестр умолк. Бросив вполголоса несколько слов, Верховный судья в сопровождении двух из четырех алебардщиков взошел на помост. Король подарил четырем женам по прощальному поцелую. Красавицы повисли у Джориана на шее, рыдая и покрывая поцелуями его широкое грубоватое лицо. - Ну-ну, - приговаривал Джориан утробным басом, в котором угадывался выговор кортольского крестьянина, - чего уж тут плакать, милочки мои распрекрасные,

Eз трубок веселые боги пускают Iас, как пузырьки, что кружатся, Nверкают; A лопнем - другие взамен прилетают.

Aода не пройдет, найдете себе мужей получше меня. - Не хотим других мужей! Одного тебя любим! - причитали жены. - Детишкам нужны отчимы, - напомнил им король. - Ну а теперь давайте-ка обратно во дворец, негоже вам глядеть, как прольется кровь вашего повелителя. Тебя, Эстрильдис, это тоже касается. - Нет! - закричала жена, к которой он обращался, - коренастая синеглазая женщина, хоть и симпатичная, но самая невзрачная из четырех. Я останусь с тобой до конца! - Делай, что говорю, - мягко, но непреклонно ответил Джориан. - Не пойдешь своими ногами, велю тебя отнести. Ну, как поступим? Два стражника, стоящие у помоста, аккуратно подхватили женщину под руки, и она, рыдая, бросилась догонять остальных. - Прощайте! - крикнул Джориан и направился к помосту. Король поднимался по ступенькам, с интересом разглядывая окружающих. Заметив в толпе знакомых, он улыбался и раскланивался. Большинству присутствующих казалось, что у Джориана слишком жизнерадостный вид для человека, которому вот-вот отрубят голову. Когда Джориан твердым шагом ступил на помост, два шедших впереди алебардщика щелкнули пальцами, дабы привлечь внимание и, салютуя королю, поднесли правые кулаки к левой скуле. Вслед за Джорианом на помост поднялись мальванский святой и Первосвященник Зеватаса. На дальней западной стороне помоста, в нескольких футах от края, сияла свежей красной краской новенькая плаха. Между флагштоками примерно в половину человеческого роста была натянута сетка, чтобы в случае чего помешать голове скатиться на землю. У плахи, опершись на топор, стоял палач. На нем, как и на Джориане, были только короткие штаны и башмаки. Ростом палач не вышел, зато его отличали очень длинные руки и широченная мускулистая грудь. Несмотря на колпак, Джориан знал, что его убийца - Утар-мясник, владелец лавки у Южных Ворот. Ксилару - маленькому законопослушному городу-государству - было не по карману содержать штатного палача, поэтому Утара время от времени нанимали на поденную работу. Прежде чем дать свое согласие, Джориан имел с палачом приватную беседу. - Большое искусство, сир, - сказал тогда Утар, - правильно рассчитать удар. Ты на топор не налегай, ты, главное дело, следи, куда лезвие смотрит. Желторотый головоруб думает, что он, значит, должен помочь лезвию; вот он наляжет да и ударит вкось. Топор своей тяжестью перерубит любую шею - даже такую могучую, как у Вашего Величества - ты ему только дай свободно упасть. Обещаю, что Ваше Величество даже ничего не почувствует. И ойкнуть не успеете, - а душа уже опять в кого-нибудь вселилась. Сейчас Джориан, ухмыляясь, подошел к палачу. - Привет тебе, мастер Утар! - сердечно рявкнул он. - Денек-то какой, а? Если человеку суждено сложить голову, то клянусь костяными сосцами Астис, лучшего дня для такого дела не придумаешь. Утар поспешно преклонил колено. - Вы... Ваше Величество... денек, конечно, что надо... Ваше Величество простит мне боль и неудобства, какие я причиню ему при исполнении обязанностей? - Забудь об этом, старина! Обязанности есть у всех, и все мы когда-нибудь подходим к предначертанному концу.