Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет   ::   Ффорде Джаспер

– Увы, – сказала она, заглянув в молочник, – кончилось. И бог с ним. Слушай, – тихо продолжала она, – мне бы очень хотелось остаться и посмотреть, но один козел из ТИПА-17 в Корнуолле по ошибке всадил кол в «гота». Теперь такой хай поднимется!

В обязанности ТИПА-17 входило обезвреживание вампиров и оборотней. Недавно в отделе ввели новую трехступенчатую процедуру проверки сотрудников, но от выходок чокнутого стажера с заостренной палкой застраховаться невозможно.

– Не волнуйся, здесь все тип-топ, – продолжала Корделия. – Я поговорила с Эдриеном Выпендрайзером и прочими, так что мешать не будут.

– Никакой цензуры, значит? – прищурилась я, но Торпеддер была непробиваема.

– Труба зовет, Четверг. В нынешние нелегкие времена ТИПА-Сеть нуждается в твоей помощи. Сам президент Формби назначил расследование, стоит ли контора тех денег, которые на нее идут. И нужна ли она вообще.

– Хорошо, – нехотя согласилась я. – Но это последнее интервью, ладно?

– Конечно! – торопливо подхватила пиарщица и тут же воскликнула чересчур театрально: – О господи, который час? Минут через сорок уходит мой дирижабль на Барнстейпл! Это Эйди, она будет опекать тебя, и… – Тут Корделия чуть наклонилась ко мне. – Не забывай, что ты ТИПА-агент, дорогуша!

Она снова послала мне воздушный поцелуй, взглянула на часы и испарилась в облаке дорогих духов.

– Да уж, забудешь тут, – пробормотала я, когда передо мной возникла энергичная барышня с папкой в руках – держась на границе слышимости, она почтительно ожидала, когда я останусь одна.

– Привет! – пискнула девушка. – Я Эйди. Я так рада вас видеть!

Она схватила меня за руку и принялась трясти ее, твердя, что это просто невероятная честь для нее.

– Не хочу показаться назойливой, – робко начала она, – но скажите, Эдвард Рочестер и правда умопомрачительный мужчина?

– Не красавец, – ответила я, наблюдая, как Торпеддер, покачивая бедрами, удаляется по коридору, – но определенно привлекателен. Высокий, с глубоким голосом и мрачным взглядом, – вам, наверное, знаком такой тип мужчин.

Эйди густо покраснела.

– Bay!

Мы направились в гримерку, где меня напудрили и нарядили, беспощадно обсуждая по ходу дела мою внешность и подсовывая на подпись номера «КРОТкой мисс» с моей фотографией. Когда через полчаса за мной явилась Эйди, я обрадовалась ей, как родной. «Уже идем!» – провозгласила она по радиотелефону и, волоча меня по коридору через несколько вращающихся дверей, засыпала вопросами:

– А каково это – работать ТИПА-агентом? Вы ловите преступников, карабкаетесь по обшивке дирижаблей, обезвреживаете бомбы за три секунды до взрыва, да?

– Если бы! – по-дружески ответила я. – На самом деле работа в ТИПА на семьдесят процентов – бумажная волокита, на двадцать семь – одуряющая скука и на два процента – сущий кошмар.

– А оставшийся один процент?

Я улыбнулась.

– На нем и держимся.

Мы шли по бесконечному коридору мимо скалящихся фотопортретов Эдриена Выпендрайзера и глянцевых изображений других, весьма многочисленных знаменитостей канала «ЖАБ-ньюс».

– Вам понравится Эдриен, – радостно тараторила Эйди, – и вы ему понравитесь. Только не пытайтесь переюморить его – это выбивается из формата шоу.

– Переюморить? Это как?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Но мне велено говорить это всем его гостям.

– Даже комикам?

– Им – особенно.

Я заверила ее, что вовсе не собираюсь юморить, и вскоре мы вошли в студию. Как ни странно, мне сделалось не по себе. Остро не хватало Лондэна. Я прогулялась по знакомой благодаря телевизору фальшивой гостиной, но мистера Выпендрайзера нигде не обнаружила, как и «живой аудитории», которой он обычно хвастался.