Беспокойные союзники   ::   Асприн Роберт

Именно так можно было быстрее всего и совершенно незаметно попасть во дворец и пройти его насквозь. Бесчисленное множество потайных лестниц, коридоров и тупиков существовало здесь исключительно с той целью, чтобы официально о них забыли, когда завершится очередной период расширения дворца.

Подобно Лабиринту, этой городской клоаке, дворцовые переходы и подземелья считались местом куда более таинственным, чем были на самом деле. Под Залом Правосудия, например, Хаким столкнулся сразу с тремя придворными, явно просто спешившими в свои спальни; ну а встреченных слуг он даже и считать не стал.

Здесь, в темных переходах и переулках, существовало только одно правило: молчать. Смотреть, но как бы не видеть, слушать, но никогда не говорить об услышанном. Хаким помнил все, что когда-либо видел здесь; однако, если не встречал ничего подобного где-нибудь в ином месте, на публике, событие это оставалось навек похороненным в его памяти.

Миновав пыльный перекресток, от которого по узкому переулку можно было выйти на широкую людную площадь, Хаким снова подумал о том, как схожи жизнь во дворце и та жизнь, которую ведут бандиты и уголовники. Отличный сюжет для эпического сказания! Хаким позволил мыслям об этом захватить его целиком.

Потом, много времени спустя, Хаким скажет, что в следующую секунду вел себя не как подобострастный бейсибец и не как высокомерный ранканин-придворный, а посмотрел Бейсе прямо в глаза, как и положено гордому илсигу. Правда, однако, заключалась в том, что он был совершенно сбит с толку, когда увидел у себя в комнате Шупансею, спокойно восседавшую на подушках в мягком шерстяном халате и шлепанцах; темно-золотистые волосы Бейсы были заколоты для сна, с плеча свисала смертельно опасная змея-бейнит.

- О-о-о Бей... - Слова отказывались ему повиноваться. Такого с ним прежде никогда не случалось.

Бейса вела себя куда сдержаннее. Хотя тоже смутилась, захихикала, точно молоденькая служанка, и рассыпала по полу рисунки, которые держала в руках. И лишь тонкая длинная змея полностью сохранила достоинство: широко зевнула, продемонстрировала желтоватые клыки и алую пасть и снова свернулась клубком, сунув морду в теплые волосы хозяйки.

Шупансея подхватила с полу первый попавшийся рисунок, поднялась на ноги и смиренно протянула его Хакиму:

- Прости меня, Рассказчик...

Лампа уже начинала коптить. Сквозь узкое окно в комнату вливался бледный утренний свет. Только сейчас Шупансея поняла, что провела в комнате Хакима всю ночь - и какая разница, был ли он с нею или нет...

- Я и правда очень виновата перед тобой...

Хаким наклонился и поднял еще один рисунок - лишь бы не смотреть ей в лицо. Везет тому пьянице, который понимает, что за неловкость ему совсем необязательно вынесут смертный приговор. Сам Хаким понял это давным-давно, а вот Бейса явно еще не успела. От смущения щеки ее алели ярче, чем пасть змеи.

- Если бы я знал, что ты зашла ко мне, о Бейса... - Хаким, пытаясь скрыть звучавшее в его голосе неуместное веселье, нагнулся и поднял еще один рисунок. - Если б я только знал... Я бы непременно вернулся гораздо раньше!..

Время на секунду остановилось, затем снова пустилось вскачь. Шупансея наконец шумно и прерывисто вздохнула.

- Я... Мне приснился кошмарный сон... Я думала, ты сможешь мне помочь... Мне кажется, если б я сумела придумать для этих снов какой-то другой конец, они, возможно, оставили бы меня наконец... А ведь ты, по-моему, всегда знаешь, что и как должно кончаться...

Хаким грустно покачал головой.

- Это только в сказке можно сделать так, что в конце герой или героиня остаются живы. В жизни все иначе, о Бейса. Но я с радостью выслушаю тебя.

- Нет, теперь я понимаю: это МОИ сны, и я САМА должна с ними справиться.