Безымянный Бог   ::   Елена Малиновская

Рохана практически сразу же пошевелилась и издала слабый стон.

– Невероятно, - благоговейно прошептала повитуха, невольно пятясь от невиданного ранее зрелища. А Эвелина все творила и творила колдовство, без сожалений расходуя собственные, с таким трудом накопленные силы. Губы шептали все новые сочетания слов, чуждые для уха старухи.

Девушка не знала точно - сколько времени минуло с того момента, когда она так решительно остановила повитуху. Она отмеряла часы стуком собственного сердца и прерывистым, постоянно рискующим прерваться навсегда, дыханием Роханы. Она уже ничего не видела перед собой от усталости, но продолжала колдовать. Бездумно, не оставляя ни капли силы для себя. Давно сбежала молоденькая помощница повитухи, напуганная всполохами огня, клубящимися в глубине зрачков чужачки. Давно сама старуха, не выдержав напряжения, упала без сил на лавку. Эвелина не обращала на это внимания. Никогда в жизни она еще так не сражалась за чужую жизнь. Никогда. Даже на Лазури она отказалась от битвы за жизнь наставницы, поддавшись уговорам Ронни. Девушка потом многократно корила себя за это малодушие, однако сделанного не воротишь. Но тут не было дяди с его насквозь лживыми нравоучениями и ядовитыми советами. Поэтому Эвелина билась насмерть, отвоевывая у Богов их законную добычу. И победила.

На дворе уже царил полдень следующего дня, когда тишину комнаты наконец-то прорезал тоненький жалобный плач новорожденного ребенка. Повитуха торжествующе подняла дитя вверх.

– Девочка! - крикнула она.

Эвелина лишь слабо улыбнулась. Еще раз посмотрела на Рохану. Та еще спала под воздействием сонного зелья и заклинаний, но лицо уже порозовело, и дыхание было глубоким и мерным.

– Надеюсь, дальше без меня справитесь, - с трудом проговорила девушка. И рухнула без чувств на пол.

Ее несло на волнах беспамятства. Качало и кидало в стороны. Но без сновидений. Какое же это счастье - не видеть снов, в которых так любят прятаться осколки проклятой прошлой жизни.

Проснулась Эвелина от приятной прохладной тяжести на лбу. Долго жмурилась, нежась в приятной истоме. Но потом с неохотой открыла глаза.

Около ее постели сидела Рохана - живая и, судя по цветущему виду, совершенно здоровая. Она укачивала на руках ребенка, который мирно спал, смешно нахмурив носик.

– Ты проснулась? - удивленно вздернула брови знахарка, увидев, что девушка наблюдает за ней.

– Да, - ограничилась кратким ответом Эвелина.

– Я полагала, что ты должна еще месяц лежать пластом, - продолжала изумляться женщина. - Судя по тому, что мне рассказала повитуха, ты израсходовала весь свой запас силы. А прошло всего сутки.

– Я тоже так полагала, - уклончиво отозвалась девушка, с недоверием прислушиваясь к собственным ощущениям. Все тело наполняла небывалая легкость. Казалось, что можно выйти за порог - и взмыть в воздух. И совершить еще с десяток путешествий с островов на материк, причем подряд и без отдыха.

– А я и не думала, что привечаю в своем доме столь сильную волшебницу, - рассмеялась Рохана. - Кто бы мог подумать - такая юная и такая умелая. Ты спасла мне жизнь, девочка.

– Мы квиты, - глухо бросила Эвелина. - Знаешь ли, не люблю оставаться должной. Тем более, по имперским обычаям я была бы обязана сообщить тебе свое истинное имя и стать рабыней.

– Я знаю, - еще шире улыбнулась женщина. - И, честное слово, боюсь, меня могли бы заставить так сделать. Лучший враг - безымянный раб. А ты, только не обижайся, все же враг, пусть и бывший. Как-никак из империи.

– Я не обижаюсь, - пожала плечами девушка. - Напротив, спасибо за откровенность. У нас все живут по таким законам. Кто сильный - тот и прав.

Ребенок загугукал и, не открывая глаз, потянулся к материнской груди.