Безымянный Бог   ::   Елена Малиновская

Рохана смущенно улыбнулась и отвернулась, стыдливо прикрываясь от чужого внимания. А Эвелина откинулась на подушки, устало потерев лоб. В голове вертелись обрывки когда-то услышанных фраз. Интересно, почему она так быстро очнулась? Ощущения не могли ее обманывать, прошлой ночью она отдала все свои силы. Если верить наставникам Академии, то ей еще восстанавливаться и восстанавливаться. Или она обманывается? Быть может, способность к магии временно покинула ее, но не затронула при этом количество жизненной силы?

Эвелина протянула вперед руку. Повинуясь едва заметному пассу, на ладони заплясала маленькая искорка рыжего огонька.

– Не понимаю, - со вздохом пробормотала себе под нос девушка и легко потушила язычок пламени. - Ничего не понимаю. Почему?

– Что ты там сказала? - обернулась на шум Рохана. - А, наверное, ты голодная. Подожди чуть-чуть.

– Конечно, - попыталась любезно улыбнуться Эвелина. Получилось плохо. Мышцы лица, после самоубийственного полета, еще плохо повиновались ей. Чаще всего вместо улыбок получались хищные оскалы. Надо будет как-нибудь попытаться рассмеяться. Получится ли?

После сытного обеда Эвелина вышла во двор. Нашла себе укромный уголок под тенью раскидистого неизвестного девушке дерева с красноватой корой и мягкой густой хвоей и растянулась на травке. В голове было сонно и пусто.

– Я не помешаю? - тихонечко подошел муж Роханы. Эвелина видела его часто, но ни разу не общалась. Просто знала, что его зовут Иргон и что он был очень недоволен пребыванием чужачки в своем доме. Как ни старалась Рохана скрыть недовольства супруга, но переругивания в небольшом доме были слышны весьма хорошо. Лишь глухой бы остался не в курсе.

– Нет, - едва скривила уголки губ девушка.

Иргон сел и долго мялся, не решаясь начать разговор. Затем глубоко вздохнул и почему-то покосился на небо.

– Говори, - проследив за направлением взгляда мужчины и не увидев в той стороне ничего интересного, подбодрила Эвелина крестьянина. - Я внимательно слушаю.

– Тут такое дело, - запинаясь, наконец-то начал Иргон. - Ты из империи. У вас свои обычаи, у нас свои. Но есть общие.

И вновь надолго замолчал.

– Не сомневаюсь, - хмыкнула девушка. - Общее есть у всех.

– Так вот, - видимо, собравшись с духом, затараторил крестьянин. - У вас есть этот обычай и у нас есть он. Ежели спас человеку жизнь, то вправе сделать его безымянным.

– Вот как? - нарочито удивилась Эвелина. - Ты намекаешь на то, что я должна открыть Рохане свое истинное имя? Не забывай только, что в таком случае и я могу потребовать того же.

– Я это прекрасно понимаю, - измученно посмотрел на чужачку крестьянин. - Ты и моя жена квиты. Но в ту ночь ты спасла жизнь не только Рохане. Ты спасла жизнь моей дочери.

– Не понимаю, чего ты боишься, - поморщившись, прервала мужчину Эвелина. - По имперским обычаям я все равно не имею права на имя ребенка. Он еще не прошел ритуала наречения, следовательно, ему нечего мне отдать, - помолчал, девушка добавила с тяжким вздохом. - Некогда этот обычай помог и мне избежать позорной участи.

– Я не об этом, - нетерпеливо прервал чужачку Иргон. - Знаешь ли, у нас есть обычай. Чудной несколько. Мы празднуем и принятие ребенком мирского имени. И я хотел бы, чтобы именно ты дала имя моему ребенку. Пожалуйста. Этим ты окажешь мне честь.

– Честь? - удивилась Эвелина. - А ты не боишься, что твою дочь невзлюбят за это? Нелегко носить то имя, которое пришло из ненавистной вам империи.

– Не боюсь, - с легким лукавством покачал головой крестьянин. - Мы все видели, что ты сильная колдунья. Сильная и добрая. Имперцы никогда не спасают чужие жизни, если это потребует у них столько сил. Ради забавы - может быть, но не тогда, когда это рискует закончиться трагедией для них. Прошу, почти наши обычаи своим согласием.