Биориск   ::   Фиалковский Конрад

Он думал о человеке, в тело которого Эгберг хотел пересадить его мозг. Скорее всего это был мужчина, молодой мужчина, и Эгберг в записи электрической активности его мозга заметил те изменения, которые предшествуют смерти. У него наверняка были друзья, семья, он читал спортивную хронику и, когда хотел побыть в одиночестве, заплывал в море далеко от берега.

Мольнар перевернулся на другой бок, потом встал, прошел в ванную и открыл кран с холодной водой. Он сунул голову под воду и почувствовал, как она заливает ему нос и уши.

Мольнар уже почти заснул, но потом вдруг появился Эгберг и стал расспрашивать, когда он в последний раз видел Маг. И тогда профессор уже знал, что войдет в бункер один.

Он без колебаний вошел туда на следующий день рано утром. Мольнар не мог больше ждать. Он знал, что Эгберг не откажется от своих планов. Сделал два шага вперед. Потом остановился. Он уже чувствовал, что задыхается. Это страх, подумал Мольнар. Но после этого он ощутил головокружение, сосущую тяжесть под ложечкой и понял, что уже не выйдет из бункера.

Мольнар проснулся и некоторое время лежал в темноте. Он заставлял себя думать и чувствовал, что это требует усилий, Мольнар помнил, как входил в бункер, что с того момента прошло много дней. Следовательно, состояние, в котором он находился, не было анабиозом, поскольку его мозг отмечал течение времени. Кроме того, остались какие-то обрывки наблюдений, но обрывки нереальные, которые расплывались, когда Мольнар сосредоточивался на них. Он дышал нормально, не чувствовал боли. Через минуту понял, что кто-то дотрагивается до его головы, а в вены на руке вводится какая-то жидкость. Неожиданно Мольнар стал видеть - с его глаз сняли повязку. Перед ним стоял Дорн.

- Вы меня видите? - спросил он.

- Да, - ответил Мольнар, но произнес это слово с усилием, по слогам.

- Вы меня хорошо слышите?

- Да.

Дорн выдернул иглы из его вен.

- Пожалуйста, попробуйте встать.

Мольнар поднялся. Суставы сгибались с трудом, и движения его были неcкoординированными. Он сделал два шага и зашатался.

-- Чувствуете слабость? - спросил Дорн.

- Нет. Я словно окостенел.

- Это из-за отсутствия координации. Вы приобретете ее в течение нескольких дней. А сейчас пройдемте в кабинет.

Дорн открыл дверь, и они направились в кабинет Эгберга. Эгберга там не было.

-- Вы спасли меня? - спросил Мольнар.

- Да.

- А Эгберг?

- Он оставил вам письмо. Пожалуйста, садитесь. - Дорн достал из внутреннего кармана пиджака запечатанный конверт и отдал его Мольнару. Если вы чувствуете себя хорошо, я перейду в соседнюю лабораторию. Ecли я буду вам нужен, пожалуйста, позовите меня.

Мольнар разорвал конверт. Письмо было написано от руки.

"Уважаемый профессор!

Это письмо служит продолжением нашего разговора, который мы тогда не закончили. Так вот - человеком, тело которого я хотел вам тогда предложить, был я сам. На эту минуту, если вы читаете мое письмо, пересадка удалась и вы являетесь мозгом моего тела..."

- Дорн! - крикнул Мольнар.

Дорн открыл дверь.

- Зеркало!

-- У меня все приготовлено. - Дорн дал ему небольшое зеркальце, и тогда Мольнар увидел в нем отражение лица Эгберга. Оно было каким-то другим. Через некоторое время Мольнар понял, что глаза у него свои собственные. Он отложил зеркало в сторону и принялся за письмо.

"...По моему убеждению, я поступил правильно. Состояние вашего организма я обрисовал во время нашeго разговора. У меня же обнаружилась опухоль мозга, растущая настолько быстро, что мне приходится спешить с пересадкой, поскольку я сам должен запланировать и подготовить операцию. Причины моего решения можно объединить в две группы: во-первых, личные, которые вы наверняка не поймете.