Гурман. Воспитание вкуса   ::   Ульрих Антон

Кормилицу удалили, заменив другой, но история повторилась. Маленький Антуан наотрез отказывался пить молоко кормилиц. Испуганная Летиция была вынуждена подставить ребенку собственную грудь; Малыш пригубил сосок, почмокал и тут же с блаженным видом заснул. Окружившие младенца доктора ушли на совещание, вернувшись с которого огласили потрясенным родителями и их родственникам свой приговор:

– Малютка Антуан имеет редчайшую и удивительнейшую особенность организма, описанную еще знаменитым врачевателем Авиценной. Название этой особенности – бризерианство, происходящее от древнего слова «бризериус», что значит – воздух. Бризерианцы могут в прямом смысле слова питаться воздухом. Вот почему младенец практически ничего не съел, так как стал сыт уже каплей молока. У будущего маркиза подобная особенность организма развилась даже дальше, чем это описано у Авиценны, и он имеет врожденное чувство вкуса, позволяющее ему выбирать самую нежную и лучшую пищу. А что может быть лучше, чем молоко родной матери, тем более из нежнейших сосков?

Удивительно, но на услышавших приговор эти слова произвели только самое радостное впечатление. Маркиз и его гости решили, что бризерианство есть не что иное, как лучшее из доказательств аристократизма.

– Голубая кровь не позволяет моему сыну есть что попало! – гордо заявил Жорж де Ланж во время пира родственникам и гостям замка, сидя тем же вечером во главе огромного стола. – Он согласен питаться одним лишь воздухом, только бы не есть мужичью пищу, которую подсовывали ему деревенские кормилицы.

Гости зааплодировали такому оригинальному объяснению. Здесь необходимо сделать небольшое отступление, дабы объяснить, почему маркиз де Ланж и его прекрасная супруга Летиция, урожденная герцогиня Медичи, столь трепетно относились к своей репутации потомственных аристократов, чьи предки упоминались еще в XIII веке.

Юный маркиз Жорж де Ланж происходил из семьи знаменитых Мортиньяков и был одним из самых блестящих молодых людей при дворе Людовика XVI. Он с невиданной даже для того мотовского времени легкостью спустил все свое состояние, участвуя во всех балах, маскарадах и прочих увеселительных мероприятиях Версаля. Карточная игра также не была обойдена маркизом. Никто из четырех тысяч придворных не умел столь изящно бросить на стол бриллиант, дабы покрыть карточный долг. И если карточные долги для Жоржа де Ланжа считались священными, то иные долги, сделанные им у неаристократического сословия: мелких дворян и даже банкиров-буржуа, совершенно им не помнились и уж тем более не возвращались. Постепенно сумма долга стала приближаться к миллиону. И тут-то маркиз и повстречал очаровательную Летицию Медичи. Миниатюрная итальянка с огромными синими глазами и светлыми золотистыми волосами, умная, грациозная, полная достоинства и несравненного шарма, вскружила маркизу голову. Де Ланж был без ума от Летиции. Жорж преследовал ее день и ночь, ежечасно посылая со слугою в расшитой золотом ливрее цветы и надушенные записки, бывал во всех салонах, в которых бывала итальянка, танцевал на всех балах, на которых танцевала она, и приходил на все представления, на которых присутствовала Летиция. Конечно, у столь прекрасной особы были и другие поклонники, но Жорж, словно корсиканский бойцовский петушок, быстро отбил у них охоту ухаживать за девушкой. Наконец, не выдержав любовного томления, юный маркиз сделал Летиции предложение. Та, немного подумав, дала согласие. Через месяц молодые люди повенчались. В церкви собралось почти все Сен-Жерменское предместье. Сам король поздравил молодоженов.