Дело о вещих снах   ::   Клугер Даниэль

Правый глаз его залихватски подмигнул Ницану. Сыщик надеялся, что веселый характер охранительного изображения не ослабит его эффективности.

— Вы бы отошли… — буркнул он. — Понимаю, что в прошлый раз с вами ничего не случилось, но мало ли…

Вдова вскинула руки вверх так, что широкие рукава верхнего платья-накидки упали на плечи, и продемонстрировала сыщику по десятку охранительных браслетов.

— Мы традиционалисты, — повторила она. — По-моему, вы меня слушали невнимательно.

— Зато я — не традиционалист, — угрюмо сообщил Ницан. — И находимся мы у меня дома. Еще раз прошу вас отойти. Если бы вы знали, сколько традиционалистов… — он не окончил фразы, но выразительно махнул рукой.

Госпожа Нурит опустила руки. Видимо, ей хотелось поспорить. Но она подчинилась. Подождав, пока посетительница оказалась у двери, рядом с косо висевшим на одном кривом гвоздике охранительным амулетом, Ницан продолжил манипуляции со свертком. Мелок завис в трех ладонях от поверхности стола, светящиеся нити, мгновенно опутали подозрительный предмет. Бык направил криво намалеванные рога в сторону свертка. Морда его обрела грозное выражение, но через мгновение он не удержался и снова весело подмигнул Ницану: дескать, не боись, сыщик, не так страшен бык, как его малюют. Ницан сердито засопел, и бык посерьезнел, его рога заискрились. Ницан подождал, пока нити, опутавшие сверток, погасли и растворились в воздухе. Тотчас нарисованная голова быка вспыхнула и рассыпалась множеством мелких искр. Ницан перевел дух и развернул коричневый пергамент.

В свертке он обнаружил выточенный из дерева небольшой диск, две свечи (одна из желтого воска, вторая — из черного), кусок завязанной узлом веревки и пучок высохшей травы. Ницан присвистнул, осторожно взял в руки черную свечу. На ощупь она казалась очень холодной, словно изготовлена была не из воска, а из куска черного нетающего льда. Сыщик отложил ее в сторону, коснулся желтой — и тут же отдернул пальцы: свеча была горячей.

— Понятно, — пробормотал он. — Очень интересно… И узелок странный… И травка… Говорите, ваш муж не интересовался магией?

— Не интересовался. Он вообще не интересовался ничем, кроме семейного дела. Я могу подойти?

Ницан кивнул, и госпожа Барроэс вернулась к столу.

— Если бы не эти предметы, — сказала она, — я бы не заподозрила в смерти мужа ничего необычного, — видимо, она сама отметила нелогичность сказанного, потому что тут же объяснила: — То есть, после заключения целителей. Подозрения у меня появились сразу же — как я уже говорила вам, муж ничем не болел, и буквально за мгновение до смерти он оживленно рассказывал о новом отделении банка, которое планировал открыть в Ир-Лагаше. И вдруг замолчал — буквально на полуслове, захрипел, и… И все… — она резко отвернулась, и Ницан с удивлением отметил, что госпожа Барроэс, оказывается, не так уж хладнокровна.

Справившись с собой, вдова снова заговорила:

— Заключение целителей мои подозрения развеяло. На время. Но вот это…

Ницан пожал плечами.

— Пока что я не вижу связи. Действительно, странные предметы. С ними совершали какие-то магические действия. Пока не могу сказать, какие, но это можно выяснить в ближайшее время… — он покосился в сторону раковины. — Но какое отношение они могут иметь к смерти вашего мужа?

Г-жа Барроэс осторожно перевернула черную свечу — так, чтобы было видно основание. Сыщик увидел врезанные в воск цифры.

— Пятое нисана, — сказала посетительница. — Ровно через тридцать дней мой муж умер… — она отложила в сторону свечу, взяла в руки деревянный диск и тоже перевернула. — Шестое адара, видите? День его смерти. Вы считаете это совпадением?

— Я ничего еще не считаю, — проворчал Ницан. — Пока.