Драконья любовь, или Дело полумертвой царевны   ::   Малинин Евгений

Но на этот раз моя тоска достигла просто небывалых размеров – тридцать ведь!

Ребята в редакции, зная мое отношение к этому «празднику», не надоедали со своими поздравлениями, за что я был им очень признателен. Более того, едва я появился, как ко мне пошли люди со всевозможными вопросами, требовавшими серьезных обсуждений и споров, так что утренняя депрессия, возникшая во время изучения собственной тридцатилетней физиономии в туалетном зеркале, сгладилась и отступила.

А сразу же после обеда я оказался, не помню уже в связи с чем, в приемной нашего главного редактора. Вот тут меня и шибануло.

Я переступил порог приемной во вполне приличном, рабочем настроении, почти уже забыв о своем тридцатилетнем «юбилее». Галочка, секретарша Савелия Петровича, нашего главного редактора, мой старый и вредный друг, сидела на своем рабочем месте и привычно ничего не делала. Вернее, привычно болтала. Только на этот раз ее собеседницей была не одна из наших корректорш, а совершенно незнакомая мне девушка, видимо, подруга Галочки. Девчонка эта сидела рядом с Галочкиным столом, спиной к входу и даже не обернулась на звук открываемой двери.

Галочка же, увидев меня, восторженно взвизгнула и заверещала своим высоким, пронзительным голоском:

– Люсенька, посмотри, кто к нам заглянул!!! Это, позволь тебе представить, Володя Сорокин, наш специальный корреспондент по криминальным делам! Ты не смотри на то, что он такой… э-э-э… несимпатичный, на самом деле он очень добрый и отзывчивый! А какие он фокусы показывает – закачаешься! Просто ниоткуда достает разные штуки, вертит столами и стульями, не притрагиваясь к ним! И вообще!!!

Что «вообще», Галочка даже не подумала объяснить. Вместо этого она приподнялась со своего продавленного креслица и умоляющим, чуть подвизгивающим голоском попросила:

– Володенька, ну покажи что-нибудь прикольненькое!

Я, слегка ошалев от столь бурного представления своей особы незнакомому человеку, чисто машинально щелкнул пальцами правой руки и прошептал коротенькое словцо. В то же мгновение стул, на котором восседала нелюбопытная незнакомка, плавно оторвался от пола и, развернувшись, столь же плавно опустился на свое место. Девчонка с удивительным спокойствием отнеслась к своему необычному полету; но уже с некоторым интересом взглянула мне в лицо. Мне, естественно, тоже стало интересно, что это за столь невозмутимая особа?

На меня смотрела высокая белокурая девушка лет двадцати трех-двадцати четырех, с чуть удлиненным матово-бледным лицом и яркими синими глазами в обрамлении густых темных ресниц. На ней было надето простое белое платье с удлиненной юбкой, кружевными воротником и манжетами.

И тут я вдруг понял, что вижу перед собой… Кроху… фею Годену. Ту самую фею Годену – мою единственную любовь, встреченную мной во время первого иномирного путешествия и тогда же потерянную. Мои ноги буквально приросли к полу.

Вообще-то я человек довольно развязный и с девушками веду себя совершенно свободно, но тут не то что слова, само дыхание замерло в моем горле. А девушка, рассматривавшая меня чуть встревоженным, удивленным взглядом, неожиданно подняла руку и тонкими длинными пальцами коснулась своего высокого лба, словно вспоминая нечто когда-то увиденное и… давно позабытое.

А Галочка тем временем снова завизжала:

– Ну, Люська, ты видела, что он вытворяет?! А когда с ним поближе познакомишься, то вообще не обращаешь внимания на его страшную рож… э-э-э… лицо. Поверь, он просто душка.

«Чего у Галочки не отнять, – раздраженно подумал я, – так это непосредственности. Как естественно у нее получилось – «…вообще не обращаешь внимания на его страшную… лицо», прямо как будто комплемент мимоходом отвесила».