ГРОБНИЦА АТУАНА   ::   ЛЕ ГУИН Урсула

Отец, уверенно попирая босыми ногами холодную землю, все еще стоит снаружи и наблюдает, как темнеет чистое весеннее небо. Взгляд его полон печали, унылой и одновременно яростной, которая никогда не найдет слов, чтобы выразить себя. Он пожимает плечами и входит вслед за женщиной в дом, звенящий детскими голосами.



Глава 1

СЪЕДЕННАЯ

Рожок пронзительно запищал и смолк. Наступившая тишина нарушалась только шумом множества ног, двигавшихся под почти неслышимый рокот бьющего в ритме сердца барабана. Через трещины в крыше Тронного Зала, через проемы в тех местах, где между колоннами обрушились целые секции кирпичной кладки, в помещение пробивались косые солнечные лучи. После восхода солнца прошел час. В холодном воздухе не ощущалось никакого движения. Высохшие листья сорняков, пробившихся сквозь щели в мраморном полу, покрылись инеем и ломались, задетые длинными черными мантиями жриц.

По четыре в ряд шли они по огромному залу между двумя рядами колонн. Глухо бил барабан. Никто не издавал ни звука. Факелы в руках закутанных в черное женщин ярко горели в темноте и бледнели, попадая в столбы солнечного света. Снаружи, на ступенях Тронного Зала, остались мужчины – стражники, трубачи, барабанщики. Только одетые в черное женщины могли войти в огромные двери, чтобы по четыре в ряд подойти к пустому Трону.

Появились еще две высокие жрицы, тоже в черном. Одна – худая и изможденная, другая – тяжелая и массивная. Между ними шла девочка лет шести, одетая в чисто-белый балахон, оставлявший открытыми руки и белые босые ноги. Казалось, она совсем еще малышка. У ступеней, ведущих к Трону, где их уже ждали черные ряды жриц, женщины остановились и вытолкнули девочку вперед.

Трон стоял на высоком помосте и, казалось, был окутан со всех сторон черной паутиной, свисавшей с потолка. Непонятно было, то ли это был занавес, то ли – густые тени. Сам Трон был черным, только тускло светились вделанные в спинку и подлокотники драгоценные камни. Он был огромен – севший на него человек показался бы карликом, – и пуст, ничто, кроме теней, не восседало на нем.

Девочка взобралась на четвертую из семи ступенек, ведущих к Трону. Вырубленные из черного с красноватыми прожилками мрамора, они были настолько высоки и широки, что девочке приходилось вставать обеими ногами на одну, прежде чем ступить на следующую. На средней ступеньке, прямо перед Троном, стояла большая деревянная плаха с углублением для головы. Дитя опустилось на колени и, слегка повернув голову, вложило ее в углубление, после чего застыло в неподвижности.

Некто в туго перепоясанном белом хитоне и скрытым белой маской лицом неожиданно появился из тени справа от Трона. В руке его был пятифутовый сверкающий стальной меч. Молча занес он его, держась за рукоять обеими руками, над тонкой шеей ребенка. Барабан смолк.

Когда кончик лезвия достиг высшей точки и замер на мгновение, из тьмы слева от Трона к палачу метнулась черная фигура и схватила его за руки своими изящными руками. Острие меча блеснуло в полутьме. Словно танцоры, балансировали безликие фигуры несколько секунд над замершим ребенком, потом отпрыгнули в стороны, вверх по лестнице, и исчезли в темноте за огромным Троном. Из рядов жриц вышла одна и вылила чашу какой-то жидкости на ступеньку рядом с плахой. В темноте Тронного Зала оставленные ею пятна казались черными.

Девочка поднялась и с трудом спустилась по лестнице, у подножия которой ее уже ждали две высокие жрицы. Они надели на нее черный плащ, капюшон, мантию и повернули лицом к лестнице, плахе, трону.