Грим   ::   Мак-Каммон Роберт

Кэлвин закрыл крышку коробки, защелкнул серебряную руку-замок и, думая о Дийни, улегся на диван-кровать.

Проснулся он точно от толчка. Сквозь пыльные шторы струился резкий свет послеполуденного солнца. Кэлвин нашарил часы. Два сорок! Ему было велено позвонить мистеру Марко в девять, если дело выгорит нормально.

...Пока Кэлвин шел в конец коридора, к таксофону, изнутри его сжигала паника.

В антикварном магазине на Родео-драйв секретарша мистера Марко ответила:

- Будьте любезны, как мне доложить, кто звонит?

- Скажите, это Кэл.

- Минутку.

Подняли еще одну трубку.

- Марко слушает.

- Это я, мистер Марко. Коробка с гримом у меня. Все в лучшем виде, дельце прошло, как сон...

- Как сон? - негромко переспросил голос. Раздался тихий воркующий смех, похожий на журчание бегущей над опасными камнями воды. - Вот как, Кэлвин? В таком случае ты должен спать очень неспокойно. Ты видел утреннюю "Таймс"?

- Нет, сэр. - Сердце Кэлвина забилось быстрее. Что-то вышло наперекосяк, он где-то по-царски напортачил. Казалось, стук его сердца заполнил телефонную трубку.

- Удивительно, что полиция еще не навестила тебя, Кэлвин. Похоже, вскрыв витрину, ты затронул скрытую сигнализацию. Ага. Вот этот очерк страница семь, вторая колонка. - Послышался шелест разворачиваемой газеты. - Бесшумную сигнализацию, разумеется. Полиция считает, что они прибыли на место как раз когда ты уходил; один из офицеров полагает даже, что видел твою машину. Серый "Фольксваген" со вмятиной на левом заднем крыле. Знакомо, а, Кэлвин?

- Мой... у меня "Фольксваген" светло-зеленый, - сказал Кэлвин, у которого сдавило горло. - Я... мне вмазали по крылу на стоянке у "Клуба Зум".

- В самом деле? Я бы посоветовал тебе начать укладывать вещички, мальчик мой. В это время года в Мексике должно быть очень славно. Теперь, если ты меня извинишь, мне нужно заняться другими делами. Счастливого пути...

- Погодите! Мистер Марко! Пожалуйста!

- Да? - Теперь голос был холодным и твердым, как глетчер.

- Выходит, работу я запорол? Ну и что? Всякому может выдаться худая ночка, мистер Марко. Я же взял коробку! Можно сделать так: я приношу ее вам, получаю свои три штуки, а потом уж подхватываю свою девчонку и двигаю в Мексику, чтобы... Что такое?

Мистер Марко опять разразился холодным, начисто лишенным веселья кудахчущим смехом, от которого вверх по позвоночнику Кэлвина неизменно пробегал озноб. Кэлвину представил себе мистера Марко, сидящего в черном кожаном кресле с подлокотниками, вырезанными в форме оскаленных львиных морд. Широкое лунообразное лицо, должно быть, ничего не выражает, тусклые страшные глаза черны, точно отверстия в стволах двустволки, рот чуть скошен на сторону, губы красные, как ломти сырой печенки.

- Боюсь, ты не понимаешь, Кэлвин, - наконец сказал он. - Я ничего тебе не должен. Похоже, ты увел не тот гримировальный набор...

- Что? - хрипло выговорил Кэлвин.

- Все это есть в "Таймс", голубчик. Ну-ну, не вини себя. Я тебя не виню. Какой-то безнадежный кретин из музейных напутал, и набор грима Джин Харлоу поменяли местами с одним из наборов Комнаты Ужасов. Ее набор черного дерева, со вшитыми в красную шелковую подкладку бриллиантами, предположительно символизирующими ее романы. Тот, что ты взял, принадлежал Орлону Кронстину - актеру, снимавшемся в фильмах ужасов. Благодаря своему гриму, маскам чудовищ, он был очень известен в конце тридцатых и в сороковые годы. Его убили... лет десять-одиннадцать назад в венгерском замке, который он заново отстроил на голливудских холмах. Бедняга: помнится, его обезглавленное тело нашли болтавшимся на люстре. Ну, так. Ошибки - дело житейское, верно? А теперь, если ты меня извинишь...

- Прошу вас! - сказал Кэлвин, чуть не задохнувшись от бешенства и отчаяния. - Может...