Грим   ::   Мак-Каммон Роберт

может, вы сумеете продать коробку с гримом этого парня, что снимался в ужасах?

- Возможно. Кой-какие из его лучших фильмов - "Восставший Дракула", "Месть волка", "Лондонские крики" - все еще нет-нет да и откапывают для поздних ночных телепрограмм. Но на поиски коллекционера потребуется время, Кэлвин, а эта коробка действительно сильно паленый товар. Ты погорел, Кэлвин, и я подозреваю, что очень скоро тебе предстоит остывать в тюрьме Чайно...

- Мне... мне до зарезу нужны эти три тысячи долларов, мистер Марко! У меня уже есть планы!

- Да что ты? Я же сказал - я ничего тебе не должен. Впрочем, прими мое предостережение, Кэлвин. Уезжай далеко-далеко и насчет моей... э... деятельности держи рот на замке. Уверен, что с методами мистера Кроули ты знаком.

- Да, - сказал Кэлвин. - Да, сэр. - В голове стучало в лад сердцу. Мистер Кроули - скелет шести футов росту, чьи глаза всякий раз, как он видел Кэлвина, начинали пылать вожделеньем крови - работал у мистера Марко "специалистом по уговорам". - Но... что же мне делать?

- Боюсь, ты - мелкий человечишка, мальчик мой, а что делают мелкие людишки - не моя забота. Зато я растолкую тебе, чего ты не сделаешь. Ты больше не будешь звонить в эту контору. Ты больше не будешь упоминать мое имя до конца своей жизни... которая, коль скоро право решения предоставили бы мистеру Кроули, находящемуся в эту минуту непосредственно за дверью моего кабинета, оборвалась бы раньше, чем ты успел бы повесить трубку. Что я и собираюсь сделать. - Послышался последний холодный смешок, и телефон умолк.

Кэлвин секунду не сводил глаз с трубки, надеясь, что та, может быть, снова оживет. Трубка презрительно гудела ему в лицо. Он медленно опустил ее на рычаги и как зомби двинулся к себе в комнату. Послышались сирены, и в душе Кэлвина расцвела паника, но звук доносился издалека, постепенно замирая. "Что делать? - вертелось в голове, точно там заедала сломанная пластинка. - Что делать?" Он закрыл и запер на щеколду дверь, а потом обернулся к коробке с гримом, лежавшей на столе.

Крышка была открыта, и Кэлвин подумал, что это странно - ведь он помнил (или так ему казалось), что вчера вечером закрыл коробку. Пыльный свет лизал серебряные скрюченные пальцы. "Так глупо облажаться! - подумал Кэлвин, и его захлестнула злость. - ГЛУПО, ГЛУПО, ГЛУПО!" Он двумя широкими шагами пересек комнату и занес коробку над головой, чтобы вдребезги разбить об пол. Вдруг что-то словно укусило его за палец, и, взвыв от боли, он уронил коробку обратно на стол; ящичек перевернулся, из него хлынули баночки и гримировальные карандаши.

На пальцах Кэлвина, там, где по ним ударила захлопнувшаяся, точно клешня омара, крышка, остался багровый рубец. "Она меня укусила!" подумал он, пятясь прочь от предмета.

Серебряная рука поблескивала, согнув один палец, точно приглашала.

- Надо от тебя избавиться! - сказал Кэлвин, испуганно вздрогнув при звуке собственного голоса. - Если фараоны тебя найдут, я влип! - Он впихнул весь просыпавшийся грим обратно в футляр, закрыл крышку и прежде, чем взять коробку в руки, с минуту испытующе смотрел на нее. Потом он пронес ее по коридору к черной лестнице, спустился в тянувшийся за домом узкий проулок и там затолкал в недра помойного бака, под старую шляпу, несколько пустых бутылок из-под "Бунз Фарм" и коробку от пончиков. Потом вернулся к таксофону и, трепеща, набрал телефон квартиры Дийни; номер не отвечал, и Кэлвин позвонил в "Клуб Зум". Трубку поднял бармен Майк. "Как делишки, Кэл?" На заднем плане играл музыкальный автомат; "Иглз" пели о жизни на скоростной полосе. "Нет, Кэл. Дийни сегодня раньше шести не появится. Извини. Может, хочешь оставить записку?"

- Нет, - сказал Кэлвин. - Все равно спасибо. - Он повесил трубку и вернулся к себе, гадая, где черти носят Дийни. Кажется, ее никогда нельзя было застать на месте.