Имя им - легион   ::   Видар Гарм

Каждое звено данной системы особенно яростно стремиться достичь уровня собственной некомпетентности, бесконечно усиливая процесс общей деградации, поскольку индивид, занявший уровень собственной некомпетентности, рьяно следит за тем, чтобы более низшая ступень иерархии действительно была более низшей. Изначальные базовые виды деятельности - интеллектуальная и эмоциональная объединенные в рамках административной системы, оказались двумя половинками критической массы, при соединении которых внезапно было получено новое качество - система эмоционального террора и интеллектуального геноцида. Насильственное ограничение интеллектуального уровня производилось с ярко выраженной эмоциональностью. Особенный трагизм ситуации состоял в том, что далеко неглупые люди, изначально занявшие ключевые позиции в управлении на смену себе стали готовить почти откровенных эмоциональных уродов и чуть ли не дебилов..."

- Ты кому, паскуда, про нас начирикал?! - яростно зашипел вдруг Айвен Чен, хватая несчастного Орвина Бина за галстук и заставляя его при этом почти лечь на стол. - Кому, гнида, исповедовался?!!

- Я... не понимаю... Глав-в-в-ный Ред-д-дактор Ай-вен?! - залопотал вконец перепуганный поэт.

"А если это не он?!" - мелькнула мысль в голове у Айвена.

Фридрих черной тенью навис за спиной Орвина Бина, распластанного больной птицей на столе.

Горячий воск со свечи капал поэту на лицо и застывал мутными диковатыми слезами...

- Может наш уважаемый поэт плохо видит, в какое положение он попал? участливо спросил Фридрих. - Подбавить огоньку?!

- Терпеть не могу, когда воняет паленым мясом, - капризно сказал Айвен, отпуская измятый галстук Орвина Бина и вытирая руки о скатерть.

Поэт сполз со стола и опустился на колени.

- Мы же интеллигентные люди, - лихорадочно зашептал поэт, с ужасом глядя на Айвена снизу вверх. - Я не понимаю, что здесь происходит?

- Ах, не понимаешь!!! - вновь яростно зашипел Айвен, хватая со стола свечу и поднося ее к самому лицу Орвина Бина. - Ты не понимаешь?!

Поэт отшатнулся, но Фридрих поймал его за волосы и подтолкнул к огню.

- Бен много пьет в последнее время? - свистящим шепотом спросил Айвен, пристально глядя в глаза совершенно обезумевшему поэту. Пламя свечи заколыхалось от его тяжелого астматического дыхания и опалило поэту брови.

- Я... не... знаю... - прошептал Орвин Бин, опуская глаза.

- Не лги! - спокойно сказал Фридрих и, потянув поэта за волосы, запрокинул ему голову. Вновь расплавленные капли воска упали Орвину Бину на бескровно-белое лицо.

- Я не могу утверждать с точностью, - судорожно вздохнув сдавленно прошептал поэт, - но мне кажется... много.

Айвен холодно усмехнулся, поставил свечу на стол и сел в кресло.

- Когда Бен был пьян, он рассказывал тебе о взаимоотношениях внутри Аппарата Информационного управления?

- Изредка. Он говорил, что я должен знать некоторые нюансы, растерянно кивнул Орвин Бин, - но я ведь готовился в будущем стать настоящим профессионалом... Я должен был иметь представление... Я не понимаю, что здесь преступного?!

- Вопросы здесь задаю я! - холодно отрезал Айвен. - Ты уже присутствовал на процедуре Проклятия?

- Да. Один раз, три месяца назад, когда Главный Редактор Бен рекомендовал мое стихотворение к печати...

- И кому ты успел растрезвонить об этом?!!

- Я не думал...

- Я не спрашиваю, что ты думал, - прорычал Айвен, не в сила сдержать свою ярость, - я даже не спрашиваю, как ты посмел посторонних посвящать в детали профессионального ремесла! Тебе гаденышу приоткрыли узенькую щелку, чтобы ты мог вставить в нее свой сопливый нос, а ты пытаешься просунуть туда свои грязные лапы, да к тому же норовишь Таинство Профессионально Творческой Кухни осквернить взорами Непосвященных!!! Имя?! Я спрашиваю имя?!!

- Орвин Бин, - пролепетал вконец ошалевший поэт.