Имя нам - Легион   ::   Сивинских Александр

По крайней мере, пока не поднимется стрельба. А она не поднимется: Долото на пару с братом копытных сноровисто занимали положение лежа на полу с заложенными за голову руками. Вот что значит опыт, и объяснять ничего не понадобилось! Юра, ясное дело, видывал, как я стреляю, и решил просто не нарываться. Референт же, видимо, был сам по себе человеком умным и осторожным.

Чего не скажешь о его шефе.

Аскер Мамедович, беспрестанно ругаясь на двух и более языках и отплевываясь выбитыми зубами, поднимался с пола, сжимая в волосатом кулачке красивый блестящий кинжал. Хорошая вещица. Вероятно, им разделывали баранов и врагов еще депутатские предки, настолько кинжал был настоящим . Прадеды-то, может и сумели бы вспороть мне брюхо или горло, но, увы, у их цивилизованного потомка сноровка была не та. Резать колбасу и резать людей – вещи абсолютно разные. Не знаю, успел ли воинственный депутат понять это, прежде чем снова рухнул на пол, картинно раскидав руки и непристойно – ноги. Блин его стал выглядеть совсем богато, густо украшенный красной икрой разбрызгавшейся крови.

Я брезгливо набросил полотенчико на шерстяные чресла. Немного полюбовался гравировкой перекочевавшего ко мне оружия настоящих джигитов. Признаюсь, едва удержался от мародерства.

– Ты чё, Капрал, гребанулся? – подал голос залежавшийся в неудобной позе Юра. – Ты чё – кретин? Не втыкаешься, на кого залупился?

Я весело подмигнул блондиночкам, бесстрастно плескавшимся в бассейне. Приставив палец к губам, прошептал: «Тсс!» Блондиночки слаженно кивнули. Затем подобрался с наиболее безопасного направления к заботливому Долоту, опасному своим рукопашным мастерством. Постучал его слегка по бритому затылку стволом пистолета и менторским тоном сообщил:

– Иные, может, и зовут меня Капралом – так это мои друзья. Ты, Юра, мне теперь уже не друг. Я тебя больше и знать-то не хочу. Доставь мне удовольствие, Юра, обращайся ко мне в дальнейшем по имени-отчеству. Отчество моё, если помнишь, Артамонович. Иначе я стукну тебя по голове и очень больно.

Юра доставить мне удовольствие не захотел и решил лучше промолчать.

Только пыхтел недовольно.

Я осторожненько собрал все оружие (у референта оказался «Вальтер ПП», а у Долота – «Макаров» и электрошокер) и средства связи. Разрядил пистолеты и шокер, полюбовался еще раз на кинжал и булькнул скопом в бассейн, под ноги девочкам. Потом посоветовал мужчинам «не шутковать» и с достоинством пятясь, покинул поле боя.

Жанна все еще курила. Она обернулась на звук запираемой мною двери в «апартаменты» и сделала неуверенную попытку к сближению. По лицу ее почему-то бежали слезы. Я отрицательно покачал головой. Потом запихал в парилку ничего не понимающего банщика, подпер дверь крепким с виду деревянным креслом и вышел на свежий воздух.

На зов брелока автомобильных ключей отозвалась красная «Хонда» референта. Я забрался на место водителя, завел двигатель и посигналил.

Серега не заставил долго ждать.

– Увольняюсь, – кротко объяснил я ему, вручая казенный ПМ с заклиненным двумя ломаными спичками затвором. Затем газанул и с пробуксовкой рванул с места, оставив позади спокойную жизнь, а может и жизнь вообще…

Водитель из меня никудышный. “Чайник”. Гроза пешеходов. К счастью, их было немного на улицах в этот поздний час.

Автомобиль остановил в квартале от институтского общежития.

Дело в том, что телохранителем я только подрабатываю. Подрабатывал, то есть, до сегодняшнего инцидента. Вообще-то я инженер-конструктор в престижном еще недавно и полудохлом нынче Императрицынском НИИ тяжелой прокатки. Молодой специалист. Надежда, стало быть, отечественной металлургии.

Сначала моя научная карьера складывалось, как будто, неплохо.