Инверсия праймери   ::   Азаро Кэтрин

– Он поступил в Джеханскую военную Академию в год, когда я ее заканчивал, – покопался в памяти Рекс.

Хильда кивнула. Ростом она не уступала Рексу, заметно возвышаясь над нами с Таасом. Ее шевелюра обрамляла лицо копной сена.

– Так вот, он прошел через душеспасителей.

Невроплекс застыл у меня под ногами. Я замедлила шаг, пытаясь прийти в себя. Собственно, причины так напрячься у меня не было: душеспасителями на нашем жаргоне именовались врачи-психиатры, лечившие тех из Демонов, кто не выдержал нечеловеческих нагрузок этой войны. Правда, когда кто-то из нас и лишается рассудка – что имеет место гораздо чаще, чем признает штаб Космофлота, – это происходит обычно тихо: все насилие, как правило, обращается внутрь, а не на остальных людей.

– И что с ним случилось? – поинтересовался Таас.

– Отправили в госпиталь, – ответила Хильда. – Потом он уволился в отставку.

Я терла лоб рукой, не в состоянии дальше следить за разговором. Мой пульс и дыхание участились, на висках выступил пот. Что со мной?

И тут я увидела. С той стороны Аркады за нами наблюдали двое: молодой человек и женщина, оба – в джинсах и блестящих рубахах. Они походили на студентов или влюбленную пару на прогулке. Ни тот, ни другая не улыбались.

Они просто стояли и смотрели на нас, забыв про пакеты хрустящей соломки в руках.

Что-то словно стянуло мне грудь стальным обручем. Я остановилась и сделала глубокий вдох. Блок, – подумала я.

Я не получила ожидаемого ответа. Все, что я увидела, отдав команду «Блок», – это псимвол, маленькую картинку, похожую на компьютерный символ, только мысленную. Ей полагалось мигнуть и исчезнуть. Вместо этого в моем сознании проявилась страница компьютерного меню. Я зажмурилась и меню заколыхалось словно пятна от яркого света на сетчатке. Когда я открыла глаза, мое восприятие сместилось, так что меню теперь висело в воздухе у меня перед лицом наподобие голографического изображения. В меню выделились три команды:

Перенос

Блок

Выход

Шрифт был мой, персональный; слова казались вырезанными из янтаря.

Перед словом Блок я увидела изображение нейрона со стенкой между стволом и разветвленными окончаниями – псимвол «Блок», которого я ожидала с самого начала. Вместо этого он парил в воздухе передо мной как часть обширного меню. Рекс и Хильда остановились, продолжая разговаривать как ни в чем не бывало и не обращая внимания на накладывающийся прямо на них список слов и символов.

У землян есть хорошее название для таких ситуаций: дикий бред. Еще лучше – бред сивой кобылы (интересно, что это за кобыла такая?). Что делает это меню в воздухе перед моим носом? Нет, неверно. Я знала, что оно здесь делает. Его выдал компьютерный центр, вживленный мне в позвоночник, когда я послала ему команду «Блок». Меню – результат его прямого воздействия на мой зрительный нерв.

Все правильно. За одним исключением: этого не могло быть. Очень уж неэффективно – не говоря о том, что не вовремя, – проходить всю цепочку проверок каждый раз, когда я отдаю команду своему центру. Мне полагалось увидеть только мигающий псимвол «нерв-стена», извещающий о том, что центр принял мою команду.

Я до сих пор думала о компьютере в моем позвоночнике как о «центре».

Обычно я давала прозвища всем компьютерам, с которыми мне приходилось работать. Но не этому. Согласитесь, давать имя самой себе – это уж слишком. Так и до раздвоения личности недолго.

Я подумала и послала центру еще одну команду:

«Переключиться на ускоренный режим».

Ответ прочитался в моем мозгу так, будто это была моя собственная мысль, только выраженная казенным компьютерным языком: «Рекомендуется режим проверки. С момента прохождения последней подтвержденной команды на постановку блока прошло слишком много времени».

Ясно.