Искусство наступать на швабру   ::   Абаринова-Кожухова Елизавета

Владлен Серапионыч по своему внешнему облику отчасти походил на земского доктора из рассказов Чехова. Да он и в самом деле был врачом, хотя отнюдь не земским. Однако о роде его медицинских занятий мы узнаем чуть позже.

– Ну и красавец, – восхищенно протянул статный молодой человек, разглядывая огромный боровик, – даже резать жалко. Эх, фотоаппарат не прихватил, а то ведь никто ж не поверит, что такие грибы на свете бывают... – Слова молодого человека прервал какой-то писк. – Прошу прощения, – он достал из внутреннего кармана куртки мобильный телефон. – Слушаю. А, это ты! Нет-нет, после, сейчас я занят, к тому же не один. Что, неужели настолько важное сообщение? Ну ладно, перезвони мне попозже... Что поделаешь, работа есть работа, – вздохнул он, возвращая телефон за пазуху, и, решительно разрезав чудо-боровик пополам, печально констатировал: – Увы, червивый.

– Да уж, Василий Николаич, беспокойная у вас работка, – покачала головой хозяйка. – Даже по воскресеньям, и то...

– Зато и безработица мне, к сожалению, в обозримом будущем не грозит, – Василий Николаевич кинул остатки боровика в кучку очистков и взялся за подосиновик на длинной темной ножке.

– Что поделаешь, ведь пока в обществе существует преступность, будут существовать и сыщики, – вздохнул доктор Серапионыч. Из этой фразы непосвященный читатель наверняка сделал бы вывод, что Василий Николаевич Дубов служит в милиции – и ошибся бы. А почему – это мы услышим из его ответа.

– Вы правы, доктор. Я оттого-то и подался в частные детективы, чтобы свести преступность к минимуму. – Василий произнес эти слова столь просто и буднично, что никто из его собеседников не воспринял их как декларативную громкую фразу. Все понимали, что это – его искреннее и глубокое убеждение.

– Да, доктор, вы ж так и не сказали, где нашли столько грибов, -прервала неловкое молчание еще одна дачница, кандидат исторических наук баронесса Хелен фон Ачкасофф. Почему "баронесса" – этого никто не знал, тем более что в ее внешности и манерах трудно было найти какие-либо намеки на баронское происхождение, однако все звали госпожу Хелену баронессой. Очевидно, потому что имя и фамилию выговорить было сложно, а отчества толком никто не знал.

– Но, конечно, если это секрет, то можете не говорить, – добавил детектив Дубов. – Хотя и так ясно – возле железной дороги.

– С чего вы взяли? – удивился доктор.

– Это элементарно, Владлен Серапионыч, – обаятельно улыбнулся Василий. – У вас на сапогах песок с насыпи. Больше такого в здешних краях нигде нет километров эдак за сто.

– Да, так оно и было, – сознался доктор. – Как раз вдоль "железки", за Покровскими Воротами. Грибов, скажу я вам, друзья мои, видимо-невидимо! – Серапионыч хитро прищурился за стеклами пенсне. – Да и не только грибов...

– А чего же? – пристально глянула на него госпожа Заплатина. -Признавайтесь, что вы там еще нашли!

– Должно быть, труп на рельсах, – усмехнулся Василий.

– Или какую-нибудь хорошую книгу, – предположила писательница.

– Неужели ценную историческую реликвию? – страшным шепотом спросила баронесса и сама же громко расхохоталась.

– Ну, тогда мне, исходя из профессиональной специфики, следовало бы сказать, что я нашел шприц, или стетоскоп, или секционный скальпель, -подхватил доктор, – но увы. Я нашел всего лишь дискету. Самую обыкновенную компьютерную дискету.

– И где же вы ее отыскали? – без особого интереса спросил Дубов. -Под елочкой среди сыроежек? Или возле брусничного кустика?

– Да нет, прямо рядом с насыпью. Я бы ее и не заметил, если бы не наступил. Она еще была завернута в целлофановый пакетик. Я даже удивился, откуда в лесу дискета. Ну, поднял и по пути занес к Женьке – может, ему сгодится.