Измененный   ::   Руденко Борис

Показывая свою воспитанность, я скорчился и прижался к стенке, стараясь занять как можно меньшую площадь, однако это было уже ни к чему. Страх оставил девушку окончательно, она вновь потрепала меня по загривку, словно давнего знакомого, и нажала кнопку седьмого этажа.

Предвидя реакцию мамы, я хотел сразу же спрятаться перед квартирой за спиной девушки, но не успел. Дверь квартиры открылась немедленно после остановки лифта – девушку давно и с тревогой ждали; женщина средних лет ступила на площадку и тут же, охнув, отпрянула.

– Мамочка, не пугайся! – твердо сказала девушка. – Это... Джек. Да, Джек. Он очень хороший, я тебе сейчас все объясню. Джек! Заходи!

Опустив голову и прижав уши, я – живая иллюстрация покорности и смирения – вошел в квартиру, плюхнулся на половик, уткнул нос в стену и замер в ожидании дальнейших команд.

– Что это? Откуда? Леночка, почему ты так поздно? Я вся извелась, – бормотала мама, перескакивая от испытанного потрясения с темы на тему. – Где ты его взяла?

– Джек меня спас, – объяснила девушка. – Мамочка, ты даже не представляешь, что со мной произошло. Они меня выследили, мама! Они напали на меня только что, на бульваре! Если бы не Джек...

Она всхлипнула, и мать девушки, тут же вспомнив другую, видимо, главную для них опасность, на какое-то время позабыла о моем присутствии.

– Невероятно! – с отчаянием сказала она. – Никто не может знать, что мы сюда переехали!

– Это были они, мама, – грустно кивнула девушка. – Одного я узнала. Помнишь – такой гадкий, с короткой стрижкой и бычьей шеей?

Приметы эти отнюдь не показались мне исчерпывающими, но мама девушки поняла, о ком идет речь, и вновь потрясенно охнула.

– Но как же... Что же нам делать?

– Сначала надо накормить Джека, – сказала девушка. – Он хочет есть и пить. Мама, что у нас есть из еды?

– Борщ, – растерянно ответила мама. – И колбаса. Разве он будет есть борщ?

Она взглянула на меня и непроизвольно вздрогнула.

– Что это за порода? Я никогда не видала таких собак.

– Очень хорошая порода, – ответила девушка. – Просто замечательная. – Давай, мамочка, свой борщ. Джек! Пойдем на кухню!

Честно говоря, есть мне совершенно не хотелось. Тем более борщ с колбасой. В состоянии Изменения мы предпочитаем питаться свежим мясом. Разумеется, не человеческим: большая часть того, что говорится о нас в сказках и легендах, выдумки или преднамеренная ложь. Мы отнюдь не людоеды, а в лесах для хорошего охотника до сих пор достаточно дичи. Но выхода у меня не оставалось. Вслед за девушкой я поплелся на кухню и покорно засунул морду в кастрюлю.

Пока я возился с кастрюлей, девушка рассказывала матери о том, что произошло. Та всплескивала руками, ахала, хваталась за голову, но к концу рассказа смотрела на меня ничуть не благосклонней.

– Он бросился на них? – спросила мать. – И тебя не тронул?

– Мама! Ну ты же сама видишь! – недовольно ответила Лена. – Я цела и невредима. А они... им Джек показал!

– Откуда ты знаешь, что его зовут Джек?

– Потому что он откликается, – сказала девушка с легкомысленной уверенностью. – Джек!

Я повернулся в ее сторону и шевельнул хвостом. Не могу сказать, что я испытал восторг от своего нового имени, первого пришедшего девушке на ум, но делать было нечего.

– Ну вот! – торжествующе воскликнула она. – Что я тебе говорила!

– Странно, – с сомнением произнесла мать, но мысли ее уже переключились на иную, гораздо более тревожную тему. – Как же они смогли тебя найти, Лена?

– Я не знаю, – в отчаянии дочь всплеснула руками. – Давыдов гарантировал, что об этой квартире никто не может знать. Нужно ему позвонить, прямо сейчас...

Она потянулась к телефону, но мать перехватила ее руку.

– Подожди! Никому не звони.