Эмма и сфинкс   ::   Дяченко Марина

больше никого не будет? - растерянно спросила Эмма. Она знала, что вечеринки в этой квартире устраивались обычно многолюдные.

- Да понимаешь ли, все экспромтом, под настроение... Мигаевы еще собирались, но у них Санька заболела, наверное, грипп. - Иришка перебирала диски под настенной лампой, блики от маленьких круглых зеркал метались по потолку.

- Вот, это новенькое... Ставить?

- Давай, - согласилась Эмма. И сделалась музыка.

Иван резал торт. На широкий светлый нож налипали шоколадные кусочки крема. Иришка говорила и говорила, речь ее сочеталась с музыкой, две звуковые дорожки - инструменталка и болтовня - переплетались, не мешая друг другу.

- А как Игорешка? - спросила Эмма, когда в Иришкином монологе случилась небольшая пауза.

- Отлично, - отозвался Иван. - Поступаем вот... Серьезно поступаем.

- В этом году? - изумилась Эмма.

- Уже?

- Уже. - Иришка заняла свое место за столом. - А еще вчера, кажется, под ногами крутился...

- Ну, давай за Эмкин день рождения.

И, прежде чем Эмма успела согласиться или возразить, бокалы сдвинулись, и тост был реализован.

- Будь здорова, Эммочка! - провозгласила Иришка, облизывая напомаженные губы. - Сама знаешь, как мы с Ванькой тебя любим... Ну, расскажи, чего нового?

- Ничего, - сказала Эмма. - Сказку вот на Новый год репетируем. Честно говоря, фигня редкостная. Лучше бы "Двенадцать месяцев" взяли.

Иришка покивала:

- Да-да... Знаешь, Лопатова замуж вышла?

- Да ты что?!

Некоторое время они ели торт, обсуждая жизненные перипетии старых друзей и врагов, и ближних и дальних знакомых, их детей, племянников и зятьев.

- Ерунда! - Иришка энергично подпрыгнула на стуле. - Игорешка и думать не думал, какой там театральный, ты что... Он же серьезный мужик у нас... Он фундаментальный мужик, хорошо знает, чего хочет, уже сейчас программы пишет недетские... Математику любит, - Иришка почему-то понизила голос:

- По математике у него - один очень интересный мужик. Берет он, конечно, бабок немерено... Но - гарантирует. С гарантией работает. Причем поступают не то чтобы пошло, по блату - нет. Все, за кого он брался, все по математике имеют пять, куда ни ткнись... Вот и сейчас сидят, занимаются. Три раза в неделю - понедельник, среда, пятница...

- У меня по математике трояк был, - признался Иван. - Когда смотрю, какие Игореха задачи берет - кайф испытываю, ей-богу.

- А наш Росс и в самом деле интересный мужик, - продолжала Иришка вполголоса. - Ростислав Викторович. Не от мира сего, знаешь, как в книжках. Сумасшедший ученый, вроде того. Пишет книги какие-то, говорят, в них академики ни черта не понимают, но если понимают - волосы рвут. От счастья. Вроде гениальный он. Признают - Нобеля дадут...

- Нобеля математикам не дают, - сказала Эмма.

- Да? - Иришка удивилась. - Ну так другое что-нибудь дадут... А если и не дадут - у него и так бабок полно, на "болванчиках" зарабатывает. Так что интересный мужик, интересный... ну что, за что теперь пьем?

Эмма ощущала легкую эйфорию. В такие минуты ей легко было думать о летящих и танцующих людях, о крылатых, не касающихся земли, смеющихся, поющих, добрых...

- Давайте за Игорешку, - предложила она. - Чтобы он был здоров и поступил.

- За Игорешку! - в один голос согласились супруги.

Не успела Эмма поставить на скатерть наполовину опустевший бокал, как в коридоре послышались голоса и в отдалении радостно взвизгнула Офелия. Секунду спустя в кухню заглянул Игорь - лохматый губастый подросток, очень похожий на мать.

- Здрасьте, тетя Эмма...

- Привет! А мы тут за тебя пьем! - обрадовалась Эмма, пожалуй, слишком шумно.

Иришка поднялась:

- Игореха, ты Ростика Викторовича не сильно уморил?

- Ну-ка...

Иван снова наполнил доверху Эммин бокал.

- Ростислав Викторович! - донесся Иришкин голос уже из прихожей.