Эпиталама   ::   Желязны Роджер

Старческий голос Алисы дрожал, срывался множество, множество раз, когда она пела старые баллады и популярные песенки.

- Что это за кошачий концерт? - крикнул Бингерн, уши которого теперь стали длинными и шелковистыми, а пасть зубастой.

- Леди Алиса будет петь, - ответил Люцер. - Она имеет на это полное право.

Бингерн издал короткое рычание, а потом смолк.

- Он вынужден позволить, - объяснил Люцер. - Вы должны быть невредимы.

- Почему? - спросила она.

- Ваша сила священна. Вы были здесь в стародавние времена.

- Всего лишь полжизни назад, - возразила Алиса.

- Здесь время течет иначе.

- Мне этого никогда не понять.

- Скоро вам все станет ясно. Пожалуйста, продолжайте петь.

И снова Алиса запела. И ночь ожила криками птиц, стрекотом насекомых, шорохом листьев. Таких ярких звезд Алисе ещё не доводилось видеть, а луна, казалось, набирала силу, приближаясь к зениту.

- Проклятье! - выругался Бингерн, когда из прорехи его лопнувших брюк показался длинный хвост. Его глаза по-прежнему метали молнии.

- Не останавливайтесь! - попросил Люцер. Наконец они добрались до вершины высокого холма, откуда открывался вид на долину, залитую, точно молоком, лунным светом. Алиса услышала у себя за спиной какой-то шум. Бингерн приказал всем остановиться и принялся разглядывать долину. Потом поднял правую руку и показал острым, как бритва, когтем.

- Здесь музыка умирает, - сказал он. - Здесь вотчина Бингерна. Здесь я становлюсь сильнее.

- ...И вы, похоже, несколько изменились, - заметила Алиса.

- Сегодня этого избежать нельзя, - ответил он. - Сегодня, когда Могущество снисходит и возносится, чтобы пройти по этому миру.

- Я думала, что вы, Бингерн, бог или хотя бы наполовину божество. Однако внешность у вас скорее демоническая.

- Подобные термины бессмысленны в этом безумном месте, - сказал он. А в остальном вам следует почитать Ницше.

- Я понимаю, - проговорила Алиса.

- Итак, видите, я победил. Дождался момента, когда ваша сила иссякла. Теперь даже сырой сквозняк запросто с вами справится.

- Вы наблюдали за мной все эти годы.

- Конечно, и смех и слезы.

- Смеха было не так чтобы очень много.

- Как и слез. Мне жаль, что ваша жизнь была бесцветной. Однако так требовалось.

- И все ради сегодняшней ночи?

- И все ради сегодняшней ночи. На голове у него вырос гребень, а когда он пошевелился, по камню застучали копыта.

- Вон там, в долине, есть часовня, - Бингерн показал рукой на залитое ярким светом маленькое строение. - Пошли. Сегодня та самая ночь.

Они последовали вниз по склону, по извивающимся тропинкам, бегущим по долине - Бингерн, Алиса, Люцер, Король и Королева Червей, Щебетунчики, разношерстные придворные и аристократы. Щебетунчики опять стали совсем крошечными, вступив в перестрелку с кем-то, кто сидел за огромным валуном и протяжно выл. Когда потом они принялись обыскивать местность, ничего особенного обнаружить не удалось.

Когда вся компания подходила к часовне, у них над головами пронеслась громадная стая черных птиц, а в траве, не смолкая, раздавались самые разные шорохи и шипение. Казалось, земля дрожит под ногами, а временами Алиса слышала, как трещат сухие ветки под чьими-то тяжелыми шагами.

Люцер теперь держал её за одну руку, а другой она опиралась на массивную палку.

- Уже совсем близко, - заметил Люцер. - Когда мы придем, вы сможете отдохнуть.

- Я обязательно дойду, - сказала Алиса. - Мне интересно, чем все это закончится.

- Вы непременно узнаете. В любом случае ваше присутствие необходимо.

- Победа или поражение? Живая или мертвая?

- Точно.

Над ними пронеслась сова и спросила:

- Кто?

- Я, - ответила Алиса.

Бингерн зарычал, и птицы замертво попадали на землю. Земля задрожала, ветер стал сильнее.

Наконец они добрались до часовни, и Бингерн впустил всех внутрь. Ярко горели свечи.