Кентавр на распутье   ::   Иванов Сергей

А мой на самом деле хорош: составлен из бронепластиковых сегментов, изнутри подбит мягкой кожей, снаружи усыпан разноцветными шипастыми кристаллами.

- Нравится? - нехотя сказал я.

-А то!

- Ну, возьми.

Лучше бы, конечно, махнуть на его браслетик.

- Закон гостеприимства, да? - ухмыльнулся Лазер, поспешно напяливая ошейник на себя. - Классная штука!

- Для гостей, - буркнул я.

А про себя добавил: "Бойся данайцев". Хотя кто их сейчас боится? Во всяком случае, не Лазер. Правда, он и дареному коню смотрит в зубы, но вовсе не потому, что тот - троянский. Продешевить боится.

- Небось у самого и получше есть? - завистливо предположил он.

- А ты хотел, чтоб я оставил себе поплоше?

- Будто от меня что зависит!

- Кто желает слишком многого, - изрек я, - часто остается ни с чем.

- Это ты к чему? - удивился Лазер.

- К тому, что больше ничем порадовать не могу - хватит с тебя ошейника. А дело свое разгребай сам.

- Это окончательно? - спросил он упавшим голосом. Ведь так хорошо начиналось!

- Ты же знаешь: я не торгуюсь.

И подбородком указал на дверь. Угощение выставил, подарком наделил - чего еще? Дожевывая конфету, Лазер поднялся, забросил рюкзачок за плечи.

- Гляди не пожалей! - оставил он за собой последнюю фразу, прежде чем потопать к выходу. - Потом поздно будет.

Почему-то для таких шибздиков очень важно уйти красиво. А я смотрел на оставляемые Лазером следы едва не с болью. "На пыльных тропинках", да? Уж мы везде сумеем наследить. Дезинфекция, дезинфекция!..

Нетрудно угадать, куда Лазер двинется дальше, - точнее, к кому. Собственно, вариантов у него оставалось мало. Проводив гостя камерами до самой ограды, я снова поручил страж-систему Дворецкому и направился во внутренний двор, отделенный от комнат прозрачной стеной.

С этой стороны дома вполне хватило места для бассейна с трамплином и небольшого солярия. От чужих взглядов и прицельной стрельбы дворик заслоняло здание, от ненастья спасала раздвижная крыша. А взобраться сюда по каменному отвесу сумел бы разве альпинист.

Иногда, если жизнь становилась совсем уж пресной, я сигал с обрыва ласточкой, чтобы на секунды ощутить себя Ариэлем. И врезался в прозрачную воду, с восторгом ощущая удар. После такой встряски снова хотелось жить, а раздражение будто смывалось тугими струями. Затем из Ариэля я обращался в Ихтиандра (уж воздадим должное Беляеву), для чего в укромной, заросшей водорослями нише были припасены ласты, шлем-маска и, увы, акваланг.

Сегодня я не стал бросаться со скалы, однако в море искупался, решив совместить удовольствие с делами. Погрузился на пару десятков метров, куда едва достают солнечные лучи, где тишина и покой, лишь бесшумно снуют пестрые рыбины да шелестят крабы по песку. Здесь кипела другая жизнь, точно на иной планете. Придонные скалы, заросшие пышными водорослями, стояли так густо, что я будто парил по ущелью, почти касаясь плечами стен, и были изъедены таким количеством гротов, пещерок, нор, что на их обследование ушли бы годы. Самые живописные я, конечно, не оставлял без внимания, забираясь иной раз в такие теснины, что баллон приходилось толкать перед собой. Сокровищ, правда, не находил, зато под берегом обнаружил места, вполне пригодные для убежищ. А пару пещерок даже обустроил - "на случай войны". Тем более что войны нынче затеваются без объявления.

Вообще, мои изыскания чреваты. Конечно, тут не тропики, и прежде под водой можно было нарваться лишь на ската-хвостокола, зарывшегося в песок, или на скорпену, то бишь банального морского ерша с ядовитыми колючками. Или на морского дракончика, самую опасную из местных тварей. А здешняя акула, катран, - и вовсе смех. Но иной раз за камнями, на грани видимости, мне чудилось странное: то ли мерцание, то ли мелькание - и сердце сжимало холодом.