Кесаревна Отрада   ::   Лазарчук Андрей

- Алексей старался говорить ровно. Мне отвести глаза трудно. Старец Филадельф учил меня долго и всерьез. Но он никогда не говорил, что найдется на свете человек, которому невозможно отвести глаза. Поэтому я и говорю: да, я видел эти бесчисленные остовы кораблей. Но есть ли они там на самом деле...

- Тривимий утверждает, что есть, - негромко произнес кесарь. - Ты видел их. Наконец, наш друг, он положил руку на шелковый платок, испещренный крошечными значками, - дает знать, что в Степи поднимается новая волна... Ты знаком с посланием, Пактовий?

- Я выучил его наизусть, - сказал Алексей. - На случай... на всякий случай. Но я не знаю языка гиппонов.

Гиппонами, всадниками, звали одно небольшое племя степняков, не признающих над собой царской власти и продолжающих жить по обычаю предков. Из них получались хорошие шпионы.

- Думаю, тебе можно узнать, о чем идет здесь речь... Шесть лет назад, как ты знаешь, степняки избрали себе нового царя. Авенезера Четвертого. И вот недавно будто бы выяснилось, что окаянный Аве-незер Третий не умер от Болезни Царей, а тайно бежал в дальние кочевья в сопровождении нескольких верных жрецов. Теперь он объявил себя и идет возвращать себе двор и корону. Кто такой Авенезер Третий, мы все еще помним...

- Самозванец, - сказал с дальнего конца стола Мечислав.

- Не уверен, - покачал головой кесарь. - Во всяком случае, наш друг утверждает, что жрецы, которые с ним, - те же самые, что и шесть лет назад... Но все это было бы не так уж страшно. Похоже, однако, что в помощь себе они разбудили Мардонотавра...

- Это невозможно, - выдохнул Алексей. - Филадельф запечатал его гробы...

- Разбудили, - повторил кесарь. - И ты не слушаешь меня, Пактовий. Сам Мардонотавр... не важен. Но важно то, что жрецы сумели его разбудить. Значит, они смогут и другое...

- Нет, я слушаю, - сказала Саня. - Две недели не читать, телевизор не смотреть, шампанского не пить, тяжестей не поднимать... короче, не жить. Капли... да. И на уколы. Я все слышала.

- Девочка, это глаза, - сказал окулист. - Они одни на всю жизнь, других у тебя не будет.

- Не будет, - согласилась Саня. - Я потому так и перепугалась сегодня. Только вот пока ждала - почти все прошло.

- Дай-то Бог, - серьезно сказал окулист. Он был молодой, с тонкими черными усиками, как злодей из американских фильмов. - Как ты описывала, это могло быть кровоизлияние в сетчатку или даже отслойка. Но вот - не видно почти ничего. Сосудистый спазм, должно быть. Поэтому от скополамина сразу стало лучше. Так бывает. Короче: если что-то подобное произойдет опять, бегом ко мне. Я принимаю в шестом кабинете с десяти до двух.

- И тогда - ложиться?

- Не исключено.

- Это платно?

- Ну... частично.

- Не получится. У меня совсем нет денег.

- Придумаем что-нибудь...

- Что тут можно придумать? - Алексей поймал себя на том, что сплетает и расплетает пальцы, и сжал кулаки. - Филадельф мог бы помочь...

- Он все-таки был уже глубокий старик, - сказал кесарь. - Для таких дел нужна не только мудрость, нужна и выносливость... Даже будь он жив - я бы не решился взваливать такой груз на него одного.

- А кто еще сможет?..

Кесарь чуть опустил голову, улыбнулся:

- Домнин Истукарий. Что скажешь, отважник? Алексей откинулся в изумлении. Нет, кесарь не шутил...

- После... всего?

- Да. Именно после всего.

- Удивляюсь тебе, государь... Но если Домнин согласится... это будет хорошо. Да, это будет хорошо...

- А уговаривать его поедешь ты, Пактовий. Утром. Да смотри езжай по дорогам, а не по оврагам... а то и костей не найдем...

- Ты велишь, государь, - кивнул Алексей.

- Иди спи. Аурика тебя разбудит.

В дверь громко стукнули, и тут же, не дожидаясь ответа, вошли двое: мальчик в коротеньком, как поварская куртка, белом халате придерживал за плечо огромного мужчину в разодранной кожаной куртке.