Кинжал Разума   ::   Бар-Дэвид С.

Обычно мы старались подобрать выход по уровню дельта-ритма пациента, находящегося в спокойном состоянии, но затем обнаружили, что это неважно. Похоже, мозг сам проводит постоянный мониторинг, лишь с небольшой помощью извне. Но для этого, конечно, мы должны хорошо знать пациента. Его нельзя просто так взять и положить на стол, ожидая, что машина будет обрабатывать его, как пленку компьютера.

– И нам не следует много разговаривать в его присутствии, по той же самой причине, – произнес Адамс, в голосе которого впервые почувствовались легкие нотки раздражения. – Лучше, если вы подождете дальнейших пояснений, пока мы не вернемся в офис.

– Я предпочитаю задавать вопросы, когда они возникают, – пояснил Кирк.

– Капитан, – пояснила Хелен Адамсу, – импульсивный человек.

Адамс улыбнулся.

– Вы немного напоминаете мне древнего скептика, который потребовал, чтобы его научили всем премудростям мира, пока он стоит на одной ноге.

– Я просто хочу быть уверенным, – с каменным выражением произнес Кирк, – что именно здесь и произошло несчастье с доктором ван Гелдером.

– Да, – ответил Адамс, – и это была его собственная неосторожность, как вы уже поняли. Мне не нравится плохо говорить о коллеге, но Симон – исключительно упрямый человек. Он мог бы год просидеть здесь, под лучом, настроенным на такую или даже большую интенсивность. Или, если бы у пульта стоял кто-нибудь, кто смог бы отключить энергию, при необходимости. Но он все сделал один, причем на полной мощности. Естественно, ему это нанесло вред. Даже вода может отравить человека, если ее достаточно много.

– Очень непредусмотрительно с его стороны, – по-прежнему без выражения произнес Кирк. – Хорошо, доктор Адамс, давайте взглянем на остальное.

– Очень хорошо. Я бы хотел, чтобы вы встретились с некоторыми нашими весьма неплохими удачами.

– Введите.

В комнате, предоставленной ему на ночь сотрудниками Адамса, Кирк вызвал "Энтерпрайз", но ничего нового не услышал. Мак-Кой по-прежнему пытался пробраться мимо шрамов на памяти ван Гелдера, но пока то, что ему удалось обнаружить, было несущественным. Ван Гелдер чувствовал себя опустошенным и произнес только: – Он опустошает нас… и затем заполняет самим собой. Я убежал прежде, чем он смог меня наполнить. Это так одиноко – быть опустошенным…

Какая-то чепуха. И все же, это как-то совпадало с ощущениями Кирка. И спустя некоторое время он осторожно выбрался в коридор и постучал в дверь соседней комнаты, где разместилась Хелен Ноэль.

– Так-так! – произнесла она из-за двери. – В чем дело, капитан? Вы считаете, что снова наступило Рождество?

– Корабельное дело, – произнес Кирк. – Впустите, пока меня никто не заметил. Это приказ.

Несколько помешкав, она впустила его и он захлопнул за собой дверь.

– Спасибо. А теперь, доктор, что вы думаете о тех, кого мы сегодня видели?

– Ну что ж… в целом это произвело на меня впечатление. Похоже, они выглядели счастливыми, или по крайней мере – приспособившимися, прогрессирующими…

– И, может, несколько пустыми?

– Но они же не были нормальными. Я и не ожидала этого.

– Хорошо. Я бы хотел осмотреть процедурный отсек снова. Вы мне нужны. Вы, должно быть, лучше меня можете разобраться в теории.

– А почему бы не попросить доктора Адамса? – натянуто спросила она. – Он здесь – единственный эксперт по этому вопросу.

– И если он лжет, то он продолжит лгать, и я ничего не узнаю. Есть лишь один путь удостовериться и понять, как работает эта машина. Мне нужен оператор. И вы – единственная кандидатура.

– Что ж… хорошо.

Они нашли лечебный отсек без особых затруднений. Там никого не было. Кирк быстро настроил управление, как показывал терапевт, и занял место пациента. Затем он уныло посмотрел на прибор, свисавший с потолка.