Концерт на Корвете   ::   Шебалин Роман Дмитриевич

- А где отец Зуп?

- Чей? да вы же голодные, у меня есть хлеб, - дядя Лева из вещмешка вытащил краюху, нож, - перекусим? - подмигнул.

- Мне страшно.

- Тише, тиши, это танки, они вас не достанут.

Потап (Устину). А режиссер?

Устин. Отстань.

- Дядя Лева, а Вы в Бога верите?

- Да нет как-то, а что?

- А вот отец Зуп говорит, те, кто не верит, им плохо.

- Э, ребятки, так вы несознательные, а я-то думаю, что это вы такие непохожие, так Зуп не отец ваш, а поп!

- Нет, дядя Лева, отец Зуп, он добрый, только он сейчас ушел...

- А хотите, он и вас окрестит?

- Это еще зачем? я солдат. О, опять танки пошли.

- На Москву?

- .

- А вот отец Зуп говорит, что нет никакой Москвы.

- Я вообще-то из Минска, а впрочем, живу... жил во Владимире, у спуска, сейчас там кино новое построили и клуб у вокзала... А в Москве был, зря вы так, ребятки, хороший город, - рассмеялся, - на трамваях кататься любил.

- А метро Вам наше нравиться?

- Так вы все из Москвы?

- Да...

- Ну, что, ребятки, приглашайте тогда в гости, кто первый?

- Я!

- Как звать-то тебя.

- Павел.

- Можно войти?

- Конечно, пожалуйста!

- А что, Павлик, мне разуться? - паркет натопчу.

- Ой, не надо, проходите в большую комнату, отцу Зупу сахар принесли, чай будем пить.

- А у нас - картошка, и вот: тебе леденец.

- Я леденец лучше Марии отдам, она их страсть как любит.

- А, Маша здравствуй; э, и ты, бpат, здесь.

- И я здесь.

- Ну извини, забыл как тебя зовут.

- Иосиф.

- Молодец, вырастешь, будешь таким же красивым и умным, как товарищ Сталин.

- А вот отец Зуп говорит...

- Говорит, что у товарища Сталина мозгов совсем нет.

- Глупости этот ваш Зуп говорит!

Потап (Устину). Вообще, надолго?

Устин (пожимая плечами). Хрен его знает.

Зрительское окружение. Т-ш-ш-ш!

Потам (Устину, очень тихо). Пора сваливать.

Устин. (пожимая плечами). Пожалуй да.

Зрительское окружение. Т-ш-ш-ш!

- Дядя Лева, а Солнышко уже взошло?

- Солнце? что вы, ребятки, туман вокруг.

- Дядя Лева, давайте еще во что поиграем.

- Хорошо, только чур, больше никакой несознательности.

- Нам бы домой...

Потап (Устину) Глянь, не мы одни, - уходят.

Устин. Пошли, пошли; программка у тебя?

Потам. Нет.

Устин (нагибаясь под кресло). Потерял, значит.

Потап (хватая Устина за руку). Ну и, пошли отсюда. Устин (шаря в темноте). Ни хера не видно, лучик бы...

- Что это, дядя Лева?

- Летят... наши!

- Дядя Лева, посмотрите, что там - наверху, а?

- Я, конечно, попробую... - ухватился за балку, подтянулся, - они уходят, непонятно, правда, куда, но - уходят! знаете что, - спрыгнул, сейчас подождем немного и, в тумане вас не заметят, где-то недалеко - наши, надо их найти.

- Кто?

- Танки, наши танки, я их по звуку отличаю...

- Дядь Лева, а вы - танкист?

- Не, я пехота; ну вот, кажется стихает, вы готовы?

Устин (разочаровано). Не нашел.

Потап (уводит Устина из зала). Очень хорошо, пошли отсюда; глянь, ползала уж свалило...

- Тихо-то как...

- Дядь Лева, а куда мы пойдем?

- Отведите нас к отцу Зупу.

- Да не знаю я вашего Зупа; я поведу вас...

Действие Третие.

"Детский Дом."

Атака на Волоколамском захлебнулась в осеннем тумане. Дома, танки, люди - утонули, почили в девственной чистоте тумана; туман, на сотни миль: и до звезд, и до самого Юши, объял проклятые просторы, приласкал их, успокоил, будто в кислоте - растворил мятые обрывки колючей проволоки, перекуроченные взрывами ежи... Лишь обгорелые остовы виднелись деревенских печей и танков. И словно древние Корабли, из тех, на которых переплывают из пространства в пространство, плыли - они в густых туманных мороморахах; Бог мой, где-то лаяла собака. Но, странно, именно этот нелепый, с подхрипом, лай только усиливал хрустально ясную тишину тумана...

- Слышите, дядя Лева - собачка.

- Тише вы, тише.

- А вот отец Зуп говорил, что туман - думы Господа.

- Глупый он, ваш отец; туман это туман, а никакого Бога нет.

- Ой, смотрите, дядь Лева, какой шарик.