Конфликт чести (Лиад - 1)   ::   Ли Шарон

- Она отставила рюмку в сторону, неуверенно протянула к нему руку. Он взял ее обеими руками. - Шан...

- Да, Присцилла?

Она перевела фразу с высокого лиадийского, поскольку правила гласили, что между лиадийцами это делается именно так. Ей было отчаянно важно, чтобы он понял, чтобы не счел ее амбициозной, не знающей своего места выскочкой без клана и родни.

- Ты разделишь со мной удовольствие, Шан?

Его пальцы сжались, и между ними пробежала искра изумленной радости, которая, однако, была притушена чем-то еще. Обратившись в духовную сферу, ее внутренний взор увидел Стену, толстую и глухую, а в ее гладкой поверхности была всего лишь узкая щель. На ее глазах щель стала расширяться, пожирая Стену, пока та не исчезла, и там остался только... Шан.

Теперь она ощущала не просто звук, или ауру, или даже случайное дуновение какой-то незнакомой пряности. Это было все: переплетенное целое, открывшееся ее внутреннему зрению. Шан был без защиты, открылся перед ней полностью.

Присцилла вскрикнула, вскочила на ноги, схватила его за плечи.

- Нет! Шан, ты не должен!

И тогда появилась печаль - хотя и не отчаяние, и духовный ландшафт растаял, снова скрывшись за почти сплошной Стеной. Присцилла бессильно привалилась к Шану: ей мучительно жаль было того, от чего она только что отказалась. Она уткнулась лицом ему в плечо.

- Присцилла, я снова прошу у тебя прощения. - Голос у ее уха был очень нежным. - Я не хотел тебя расстроить.

Она сделала дрожащий вдох и отстранилась от него.

- Я...

Она не находила слов. "Богиня! - подумала она. - Я дважды дура!" Он вздохнул и подвел ее к дивану. Сев рядом с ней, он взял ее за руку.

- Когда я пришел забрать тебя из полицейского участка в Теофолисе, Присцилла, ты сказала одну вещь.

Она напряглась. Что именно из ее обрывочных и путаных воспоминаний было реальностью?

- Ты сказала, - мягко продолжил он, - вот что: "Шан, у меня не было времени убедиться".

Она немного расслабилась. Это она помнила.

- Да, это так.

- Это может оказаться правдой и сейчас, Присцилла. Не надо торопиться. И есть много оснований для того, чтобы... убедиться.

Она пыталась усвоить услышанное, согласовать лиадийское понятие любовного удовольствия с тем, что она испытывает по отношению к нему.

- Я просила... об удовольствии. И ты его хочешь!

- Присцилла, моя самая драгоценная! - Он поднял ее руку, прикоснувшись губами к ее ладони, проведя щекой по кончикам ее пальцев. - Конечно, я его хочу! Но не за счет твоей уверенности. Я был бы тебе плохим другом, если бы согласился на такой обмен. - Он вздохнул. - И я уже тебя рассердил.

- Не рассердил! - запротестовала она, зная, что Шан может прочесть в ней отсутствие этого чувства. - Просто... Шан, это неправильно - так сильно открываться. Позволять кому-то видеть... все, что ты есть.

- Даже когда этот кто-то - мой милый друг? Даже когда я хочу сделать этот дар?

Она открыла было рот, чтобы ответить утвердительно, но не смогла этого сделать.

- Так меня учили, - виновато сказала она. - Мне и в голову не приходило усомниться в этом.

И в этот момент она поняла, как называлось то обжигающее чувство, и к глазам у нее подступили слезы. Действительно, не было времени...

Он ощутил ее понимание и кивнул.

- Есть и другие основания, чтобы не торопиться, как я уже сказал. Например, подумай о своей новой должности. Разве ты хочешь, чтобы люди говорили, будто ты стала первым помощником потому, что ты - любовница капитана?

Она резко подняла голову.

- Это касается только нас, и больше никого!

- Не только нас, - возразил он. - Это - вопрос меланти и командования кораблем. Экипаж должен знать, что двое людей, которые стоят во главе команды, - люди порядочные и надежные. И действительно способны командовать.