Коллекция профессора Стаха   ::   Самбук Ростислав Феодосьевич

Деньги тогда текли у него сквозь пальцы, и, вернувшись к сестре, у которой оставил краденые вещи, он даже не спросил у неё, кому и за сколько она их продала.

Их с напарником взяли через несколько недель. Следователь собрал неопровержимые доказательства, провёл даже очную ставку с сочинским покупателем транзистора. Тот, оказывается, сдал радиоприёмник в московский комиссионный магазин.

Не назвал Балабан только Анну. И вот тебе благодарность — рубль… Балабан выпил на этот рубль стакан портвейна и купил сигарет. У него не осталось денег даже на воду. А ему так хотелось выпить холодного бочкового пива. У Балабана даже пальцы задрожали, когда вспомнил его вкус.

Пиво продавали в киоске в боковой аллее парка. Балабан представил, как сдунет пенную шапку с кружки, и решился. Медленно встал, потянулся и направился к киоску.

В будний день тут не было очереди — стояли лишь три-четыре человека. Лёха опёрся спиной о шершавый ствол каштана, под которым стоял киоск, начал наблюдать. Вскоре к киоску подошёл парень. Балабан тронул его за плечо.

— Поставь кружку, — подмигнул, — когда-нибудь отблагодарю…

Тот отстранился.

— Ещё чего захотел! — пренебрежительно усмехнулся парень.

Этого уже Балабан не мог стерпеть: высунул из рукава лезвие ножа так, чтобы видел только парень.

— Поставишь? — спросил угрожающе.

Тот посерел, оглянулся на двух пожилых мужчин, пивших пиво в нескольких шагах, но те стояли спиной к ним. Жалобно улыбнулся буфетчице.

— Две… — еле выдавил из себя.

Буфетчица равнодушно выставила кружки — какое ей дело, кто кого угощает, пивной киоск — не павильон минеральных вод: тут всего и насмотришься, и наслушаешься…

Парень подвинул Балабану кружку, и тот едва удержался, чтобы одним духом не опорожнить её, однако злорадно усмехнулся и вылил пиво на землю.

— Что даёшь, падло! — ткнул пустой кружкой парня в подбородок. — Муха, не видишь? Заказывай ещё!

— Извините… — пробормотал тот. — Не было никакой мухи…

— Ну! — сверкнул глазами Балабан.

— Ещё к-кружку… — попросил парень.

На этот раз Балабан выпил. Хотелось заказать ещё, но увидел: к киоску направляется мужская компания. Толкнул парня в бок.

— Спасибо, — подмигнул, искоса бросив взгляд на буфетчицу.

И поспешил на берег реки.

Он нашёл тихую полянку среди кустов, растянулся на траве и незаметно заснул. Проснулся, когда уже стемнело. Домой идти не хотелось. От одной мысли об Анне и её косых взглядах стало тоскливо. Начнёт попрекать, что кормит его…

Балабан вспомнил, как беззаботно жилось ему в детстве. Отца он не помнил. Тот бросил их, когда Лесик был ещё младенцем. Мать, безумно любившая сына, работала с утра до ночи, чтобы её Лесик имел все, что пожелает. Балабан сызмальства привык ничего не делать. Мать кормила и одевала. А он слонялся по улицам с двумя-тремя такими же лоботрясами, как и сам. Учиться не хотел — сидел почти в каждом классе по два года и насилу кончил пятый класс. Вечерами перепродавал билеты у кинотеатра и уже в двенадцать лет начал курить и пить.

Мать не знала, что с ним делать. Соседки советовали ей обратиться в милицию. Но она и слушать не хотела — чтобы её Лесика таскали в милицию! — и пыталась купить привязанность сына мелкими подарками… Но это только ещё больше избаловало его.

Как-то Олексе с дружками не повезло с перепродажей билетов. Подростки уже привыкли к папиросам и вину. А денег не было. В двух кварталах на довольно тихой улице стоял киоск, за витринами которого заманчиво выстроились на полках бутылки. В тот вечер и произошла первая серьёзная кража, инициатором которой стал Балабан. А потом первое отбывание срока в колонии для несовершеннолетних.

Он вернулся домой через год, мать устроила его на работу. Однако Балабан работать не захотел. Связался с опытными преступниками.