Корну   ::   Соколов Лев Александрович

Тело начало сползать по двери, но потом дернулось, ухватилось за косяк, удержалось на ногах, повернулось, и, повинуясь неслышному приказу, рысцой побежало в конец коридора, где находился пульт открывающий дверь.

Через минуту дверь была открыта. Корнелий, баюкая на груди поврежденную руку, вышел в коридор, и критически оглядел тупо ждущего Милована. Внутри шевельнулась недовольство собой. — Неаккуратно получилась. Тело потеряло вид. На лбу Милована, там, где тот ударился об дверь, была здоровая ссадина. Из носа тянулись две подсыхающие бордовые струйки. Из-за поврежденной шеи голова постоянно клонилась налево… А ведь Миловану еще предстояло провести его через пост. Корнелий бросил Миловану мокрое полотенце, которое захватил из камеры. Тот тщательно стер кровь с лица. Поднял упавшую во время удара фуражку и поглубже натянул ее на лоб. Наглухо застегнул куртку на груди, закрывая испачканную рубашку. Нормально. Если особо не приглядываться, вполне сойдет.

Глядя на Милована он вспомнил здешние фильмы, которые смотрел на досуге сидя в камере. В кино зомби обычно выглядели как полуразложившиеся покойники самого страшного вида. Чего только не придумают, что бы позабавить обывателя… В жизни все как всегда было скучнее. Мертвое тело способно двигаться только до тех пор, пока в клетках сохраняется накопленная энергия. Та самая сила, что еще несколько дней после смерти заставляет у мертвеца отрастать ногти и пробиваться щетине. Смерть никогда не любила вмешательства в свои дела, и нужно огромное мастерство, что бы на некоторое время приостановить ее влияние. Большой труд. Мастер мог заставить двигаться мертвеца до нескольких суток. Это требовало очень тонкой настройки. Приостановить окоченение членов, перераспределить потребление энергии, законсервировать нарастающие процессы разложения… Сейчас на все это не было времени. Милован продержится от силы несколько часов. Но этого должно быть вполне достаточно.

Лицо мертвеца после смерти расслабилось и оплыло. Корнелий положил ему руку на лоб и поиграл его лицевыми мышцами, собирая по памяти выражение лица покойного. Повинуясь невидимой связи Милован начал корчить гримасы. Ага, поджатые губы… Морщинка на лбу, и прищуренные глаза… Так, хорошо.

Милован повернулся и пошел на пост в конце коридора. Корнелий, на некотором отдалении следовал за ним, внимательно оглядывая идущее впереди тело. Это не была походка Милована. У того всегда присутствовал очаг напряжения в плечевом отделе. Сейчас тело шло полностью расслабив все неработающие мышцы. Корнелий снова подошел, и подтянул нужные группы мышц. — Хорошо. Вот теперь впереди шел настоящий Милован.

Корнелий остановился за углом, а Милован подошел к решетке перегораживающей коридор. Поддерживать роль Милована в разговоре было несложно. Беспокоило другое. Милован не позавтракал с утра, теперь его тело чувствовало голод. Это очень осложняло управление. Корнелий чувствовал как алчно Милован глядит на дежурного, как ему хочется вцепится тому зубами в глотку. Наконец дежурный отпер решетку и Корнелий едва удержал Милована.

Тело дежурного ему было нужно с минимумом повреждений.

А потом он пойдет на пост главного оператора.

* * *



Прапорщик тюремного надзора Волемир Новачек сидел перед центральным постом безопасности комплекса. Перед над ним нависала огромная консоль, увешанная десятками экранов, но на них он не смотрел. Новачек увлеченно рассматривал мужской журнал. Как раз сейчас он созерцал фотографию девушки, изогнувшейся на двойном развороте. Девушка была чертовски красива, в чем являла полную противоположность его жене… Новачек вздохнул и перевернул страницу.

В этот момент кто-то сдернул его руки назад и завел за спинку стула, а на лицо, перекрыв кислород, навалилось что-то плотное.