Коновод с баржи Проведение   ::   Сименон Жорж

Мегрэ сделал вид, что не понял, и, не прибавив ни слова, вынул из бумажника фотографию и положил ее на стол.

Речники, сидевшие за столиками и стоявшие у стойки, наблюдали за происходившим.

Яхтсмен лишь слегка повернул голову, чтобы посмотреть на фото. Потом окинул взглядом Мегрэ и со вздохом спросил:

- Полиция?

Говорил он усталым голосом и с сильным английским акцентом.

- Уголовная полиция. В прошлую ночь здесь было совершено преступление. Личность потерпевшей не установлена.

- Где она находится? - осведомился молодой, вставая и указывая на фото.

- В морге в Эперне. Вы ее знаете?

Лицо толстяка было непроницаемо. Однако Мегрэ заметил, что его апоплексическая шея стала лиловой. Он взял свою белую фуражку, натянул на лысеющую голову и, повернувшись к своему спутнику, ворчливым голосом произнес по-английски:

- Опять осложнения!

Потом, непринужденно затянувшись сигаретой, объявил:

- Это моя жена.

Воцарилась тишина, словно вся жизнь остановилась.

Стало слышно, как барабанит по стеклам дождь и скрипят лебедки шлюза.

- Расплатитесь, Вилли.

Англичанин накинул на плечи дождевик и проворчал, обращаясь к Мегрэ:

- Пройдемте на яхту.

Матрос, которого он назвал Владимиром, допил бутылку шампанского и вышел вместе с Вилли.

Первый, кого увидел комиссар, поднявшись на борт яхты, была женщина в халате, босая, с растрепанными волосами. Она спала на диване, обитом гранатовым бархатом.

Англичанин тронул ее за плечо и флегматично, весьма нелюбезным тоном приказал:

- Поди-ка на палубу.

Потом окинул взглядом стол, где стояла бутылка виски, полдюжины грязных стаканов и пепельница, наполненная окурками.

Затем машинально налил себе и толкнул бутылку в сторону Мегрэ. Это означало: "Если желаете..."

Почти вплотную прошла баржа. В пятидесяти метрах от яхты коновод остановил лошадей, бубенцы которых звякнули.

Глава 2

Хозяева яхты "Южный Крест"

Мегрэ был не ниже ростом и не уже в плечах, чем англичанин. На набережной Орфевр ходили легенды о невозмутимости комиссара. Однако на этот раз спокойствие собеседника выводило его из терпения.

Казалось, спокойствие было девизом яхты. Начиная с матроса Владимира и кончая женщиной, которую только что так грубо разбудил владелец судна, каждый здесь казался равнодушным или отупевшим, как после страшной попойки.

Вот, например, одна подробность. Встав с дивана и ища пачку сигарет, женщина заметила на столе фотографию, которая за короткий переход от кафе "Флотское" до яхты успела вымокнуть.

- Мэри? - спросила она, слегка вздрогнув.

- Yes, Мэри.

На этом все кончилось. Она тут же вышла через дверь, которая вела в носовую часть яхты.

Вилли поднялся на палубу и склонился над люком. Салон был крошечный, переборки из полированного красного дерева тонкие, и с носовой части, вероятно, все было слышно, потому что владелец яхты, нахмурив брови, посмотрел в ту сторону и несколько нетерпеливо бросил:

- Ну что же, входите, Вилли.

И повернувшись к Мегрэ, резким голосом представился:

- Уолтер Лэмпсон, полковник Индийской армии в отставке.

Представляясь, он сухо поклонился и указал комиссару на банкетку.

- А этот господин? - спросил комиссар, повернувшись в сторону Вилли.

- Мой друг Вилли Марко.

- Испанец?

Полковник пожал плечами. Мегрэ всматривался в лицо молодого человека явно восточного типа.

- Грек по отцу, венгр по материнской линии.

- Я вынужден задать вам ряд вопросов, сэр Уолтер Лэмпсон, - сказал Мегрэ.

Вилли с развязным видом сидел на спинке стула и, покачиваясь, курил сигарету.

- Слушаю вас.

Но в тот момент, когда комиссар собрался открыть рот, владелец яхты осведомился:

- Кто же это сделал? Вам известно? - указал он на фотографию.

- Пока нет.