Крохоборы   ::   Саймак Клиффорд Дональд

- Мои слова вас не настораживают?

- Пока что ни в малейшей степени.

- Тогда еще одно, мистер Кейбл, что вам следует знать. Это необходимость - крайняя, острейшая нужда в объективности. Отправляясь в прошлое, вы не можете в него вторгаться. Не вмешиваться. Вы не имеете права на участие.

- Это нетрудно.

- Предупреждаю вас, мистер Кейбл, это требует моральной стойкости. Человек, странствующий во времени, обладает ужасающей мощью. А ощущение собственной мощи обладает даром чуть ли не понуждать человека ее применить. Идти рука об руку с мощью - это искушение приложить руку к истории. Направить меч правосудия, произнести то самое слово, которое крайне нужно произнести. Спасти жизнь, которая, продлившись на несколько лет, подтолкнула бы человечество еще на шаг к величию.

- Да, это может быть трудновато, - признал Кейбл.

Спенсер подтвердил это кивком.

- Насколько я знаю, мистер Кейбл, пока что никто не поддался этому искушению. Но я живу в постоянном страхе, что настанет день, когда кто-нибудь уступит ему.

И, говоря это, Спенсер гадал, не вздор ли он несет, не напускная ли это бравада. Без вмешательства наверняка не обошлось.

А как насчет тех, кто не вернулся?

Некоторые наверняка погибли. Но, несомненно, кое-кто остался. А разве остаться в прошлом - это не самое нарочитое вмешательство?! В самом деле, каковы могут быть последствия рождения ребенка вне своего времени - ребенка, которому вообще не следовало рождаться? Дети этого ребенка и дети этих детей - покатятся волнами темпоральной интерференции, простирающейся сквозь века.

V

- Сэр, что-нибудь не так? - осведомился Кейбл.

- Нет, я просто думал о том, что наверняка придет день, - когда-нибудь - когда мы разработаем формулу безопасного вмешательства в прошлое. А когда это случится, наша ответственность даже возрастет по сравнению с нынешней. Тогда нам дадут разрешение на вмешательство, но при условии определенных ограничений, дабы использовать свою власть лишь во благо. Как вы понимаете, я даже не догадываюсь, какие принципы лягут в основу этого, но уверен, что рано или поздно мы их отыщем.

А заодно, наверно, мы отыщем и другую формулу, которая позволит нам вторгаться в будущее.

Спенсер тряхнул головой, подумав: "Это так по-стариковски - трясти головой в бессильном недоумении. Но я еще не стар - во всяком случае, не так уж стар".

- В данный момент, - продолжал он, - мы всего-навсего крохоборы. Мы выработали определенные правила, дабы никогда даже пальцем не коснуться снопов, а берем лишь упавшие на землю колосья.

- Вроде Александрийской библиотеки?

- Ну да, пожалуй - хотя на извлечение всех этих рукописей и книг нас вдохновила вульгарная прибыль. Куда проще было скопировать их. С некоторыми мы именно так и поступили; но сами по себе оригиналы стоили грандиозную сумму. Мне даже не хочется вам говорить, сколько Гарвард уплатил нам за эти манускрипты. Хотя, если подумать, - вдруг сообразил Спенсер, - это даже не покрыло расходы. Дело потребовало самого жесткого планирования, согласованного вплоть до долей секунды; пришлось задействовать всех до единого. Видите ли, мы могли брать манускрипты лишь когда они угрожали вот-вот загореться. Мы не имели даже права позволить хоть одному человеку просто бросить взгляд на рукопись. Мы не можем взять вещь, пока она не утрачена. Это железное правило.

Возьмем, скажем, шпалеры из Эли. Мы ждали многие годы, приходя и уходя, пока не убедились, что они наконец потеряны. Но не могли притронуться к ним, пока они не были утеряны окончательно. Тогда-то мы их и утащили, - он помахал ладонью. - Что-то я заболтался. Я вам наскучил.

- Мистер Спенсер, сэр, - запротестовал Кейбл, - подобные разговоры никогда мне не наскучат. Я мечтал об этом. Не могу выразить, насколько я счастлив...