Лечиться будем   ::   Лукин Евгений

А что здесь, простите, извращенного?

– Часть вместо целого? Это же фетишизм!

Доктор изумленно взглянул на Артёма, потом вдруг сорвал очки - и затрясся в припадке тихого смеха.

– А мастурбация, стало быть, тавтология? - еле выговорил он, судорожно кивая. - Да вы, оказывается, не только лирик, вы еще и юморист… - Вновь водрузил очки и влюбленно уставился на пациента.

– Но я и впрямь злоупотребляю метафорами…

– Плюньте, - решительно посоветовал Валерий Львович. - Плюньте и не берите в голову. В конце концов, это ваш хлеб. Ремесло, так сказать… Ну вот, положим (только, ради бога, не обижайтесь!), сидит на тротуаре нищий с вывихнутой конечностью. И никому, согласитесь, в голову не придет отправить его к травматологу. Все прекрасно понимают, что вывих-то… м-м… часть его профессии. Вы же не станете лечить путану от нимфомании, правда? Так что бог с ними, с метафорами… - Валерий Львович оборвал фразу, замолчал, осунулся.

«Внимание!» - скомандовал себе Артём и как всегда не ошибся.

– А вот «Серебряны Твои травы…» - озабоченно проговорил участковый. - К кому вы здесь, собственно, обращаетесь?

– К женщине, - соврал Стратополох.

– Позвольте… А родники?

– Глаза.

– Так-так-так… А травы, стало быть…

– Волосы.

– Серебряные?

– Н-ну… Бывает. Крашеные…

***



Вымотанный, опустошенный и все же достигший своей цели, Артём Стратополох шел к выходу узким коридором, машинально читая надписи на дверных табличках: «Гиппиатр», «Пивдиатр», «Тавматург». Далеко шагнула медицина. Достигнув лестницы, ощутил удушье. Интерьер подавлял. Потолок отдавал трупной белизной. Перила и панели были трупно-голубого оттенка, ступени - трупно-зеленого.

Миновав загадочный зловещий плакатик «Познавая себя, обессмысливаешь окружающую действительность», Артём выбрался на воздух и, обессилев, приостановился на крыльце. Запустил пятерню в карман легкой матерчатой куртки, пошуршал в нем скользкими водочными капсулами.

Цвели каштаны. Мимо по недавно продезинфицированному тротуару проходил строй юннатов. Парами. Розовые мальчишечьи галстуки - слева, голубые девчачьи - справа. Грянула речевка:

– Кто ни разу не хворал?

– Это юный натурал!

– Раз-два!

– Три-четыре!

– Три-четыре!

– Раз-два!..

«Аритмомания, - машинально отметил Артём. - Болезненная страсть пересчитывания. Наблюдается при неврозе навязчивых состояний».

– Наша Родина - здоровье! - самозабвенно прозвенели детские голоса.

Тоскливо прищурясь, литератор взглянул поверх голубых бантов и розовых пилоток. Глухая торцовая стена дома напротив представляла собой огромный портрет доктора Безуглова. Первое лицо государства изображено было в белом халате и почему-то со стетоскопом. Проникающий в душу вдумчивый ласковый взгляд. Внизу ободряющая надпись: «Вылечим!»

Стратополох взвесил на ладони прозрачные капсулы, борясь с искушением бросить их в рот и, содрогнувшись от горечи, раскусить. Однако результат был известен заранее: растворимая оболочка и сорокаградусное, по Менделееву, содержимое давали в сочетании на диво мерзкий вкус. Это не говоря уже о дальнобойном стойком перегаре. Поэтому капсулы надлежало глотать целиком, запивая водой.

Откуда-то взялся грязноватый тип в некогда щегольской, теперь же обтерханной и рваной местами кожаной куртке.

– Вопросник надо? - хрипловато осведомился он.

Вот он наверняка не глотал капсулы, а именно раскусывал их. Или даже принимал зелье стаканами. У народных целителей.

– Слышь! - с досадой сказал ему Артём, снова отправляя лекарство в карман. - Я ж только что оттуда. Ты входящих, входящих лови! Бизнесмен…

Аргумент цели не достиг.

– Сегодня оттуда, - невозмутимо отвечал незнакомец, - а завтра опять туда.