Крайняя необходимость   ::   Незнанский Фридрих Евсеевич

Просто сейчас часто и другой полезный товар на зону проникает. А тогда чай - это было все.

- И вы видели? Как убивали, растлевали?

- Еще бы… Помню, при допросах я сразу просил следака принести плиту чаю и только тогда соглашался давать показания. Раньше на воле из чая делали вытяжку, концентрат, которым начиняли конфеты и пропитывали оберточную бумагу, добавляли во все разрешенное к пересылке в тюрьму и на зону. А в тюрьме и на зоне чай считался средством от всех болезней: от желудочных и головных болей, им промывали глаза и раны, прополаскивали половые органы, смачивали бинты и накладывали на опухоли. Это вам, как лепиле… э-ээ, простите, эскулапу, должно быть интересно.

- Мне на это плевать и как лепиле, и как эскулапу.

- Зря, зря, никакие знания лишними не бывают. Да что говорить, чай был важнейшим элементом любого зэковского ритуала, им поддерживали зэков настоящих, понимающих вкус арестантской жизни. Можно, кстати, жевануть чай и всухую.

- Увольте, - поморщился Великанов.

- Напрасно вы так. Сначала это, конечно, непривычно - словно песку в рот набрал, но потом, послюнявив, почувствуешь прилив сил, на мгновение отойдешь от сумеречных мыслей.

- Вот как, - иронично протянул доктор. - Значит, и вам они нечужды? А мне казалось, вы такой оптимист. Жить вот долго собираетесь…

Во всем этом разговоре был не то чтобы подтекст, скорее, какой-то неопределенный и тревожный задний план, который Великанов, как ни силился, разглядеть не мог.

Гном помолчал со все той же своей неопределенной улыбочкой, потом сказал:

- Я ведь тут недавно появился и пока никуда отсюда не собираюсь. - Он повертел в руках пустую кружку. - Надо будет вам стакан подарить - из железа пить неприятно. Почувствуете себя еще комфортнее. И мне будет приятней к вам в гости заходить.

«А буду ли я тебя еще приглашать», - подумал Великанов и буркнул:

- Уж извините, пью из того, что есть. И потом, стаканы бьются, а кружки надежнее.

- Это верно, конечно, но я вообще-то хотел о другом с вами поговорить.

- О другом?

- Ну да, о другом стакане.

- Не понимаю, - пробормотал Великанов.

- Да все вы понимаете, Сергей Сергеевич, все прекрасно, великолепно, замечательно понимаете!

Великанов отрицательно покачал головой - то ли по-прежнему утверждая, что не понимает, то ли отказываясь продолжать этот пустой разговор. Но Гном не дал ему уклониться и сказал негромко и жестко:

- Самодельная минная конструкция, так называемый стакан, - знаете такой?

Великанов почувствовал, как кровь отхлынула от лица.

Гном придвинул к нему вплотную свое страшное лицо и сказал безо всякой улыбки:

- Я, дорогой мой доктор, уже когда сюда ехал, знал, кого встречу, так что точно никуда не тороплюсь. Мои сто лет еще не скоро нагрянут. Еще увидимся. - И он ушел.

Великанов обхватил голову двумя руками. Впервые за долгое время ему было страшно. Он понял: Гном сел сюда единственно для того, чтобы увидеть его, доктора Великанова. Никакой он не смотрящий. Это человек, специально присланный сюда кем-то нагонять на него ужас. Кем? И зачем?

Он отхлебнул остывшего чаю. Честно говоря, ничего принципиально нового про чай Гном ему не рассказал. Великанов и сам знал, что чай - это зачастую вся жизнь лагеря, его духовное наполнение и главный поставщик витаминов в обессиленное тело зэка. Зэк так к нему привыкает, что, когда чая нет, это бедствие - сумерки, болит голова, трещат кости, замирает сердце. Великанов помнил, как в камере Бутырок началась тотальная драка, и спасителем оказался именно он - новичок с несколькими коробками чая. Его чай примирил тогда всех.

Сидя в СИЗО, Великанов наслушался рассказов о том, что в ожидании ареста будущий зэк прячет чай в шапке, в обшлага рукавов, в ремне, в каблуках, в резинке трусов.