Малый апокриф :: Столяров Андрей
Страница: 3 из 8 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕУважаемые господа! Недавно открылся сайт www.yuri-kuzovkov.ru, на котором содержатся тексты и иллюстрации к моим книгам: «Глобализация и спираль истории», «Мировая история коррупции», «История коррупции в России». Предлагаю разместить тексты этих книг в Вашей интернет-библиотеке. Вы можете скачать интернет-версии всех трех книг с сайта www.yuri-kuzovkov.... >> 16.08.10 - 10:00 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Как раскаленный от стрельбы наган Выталкивает пар - угля и серы, Выдавливает зной нутро упругой сферы Из дыма вер - в отместку всем богам. Подобно ей - в мерцаньи сонных ласт Плыл толчеей ручей мучительного кадра: Из горловины жуткого, как заросли, театра, От камня одуревшего и сна комедиантств. Чаинки тел мешал сад, давший сень и дом. Душней воды воздушное пространство. Он с фиолетовым каким-то постоянством Шел в переулок дня и упирался лбом. И мальчик с крыльями, как ангел на горе, Зеленым отсветом был освещен трамвая И длился только миг - поденкой умирая И возвращаясь в свой забытый Назарет. Ты ни о чем сейчас со мной не говори. Зеркальная река в дыму небесной фрески Хребты гранитных плит очерчивает блеском И с нежностью жука - ползет. И лак - горит. Латунный цвет звонка. Пиши удушье гроз. Фонтанка день и ночь - несет свои чернила. Безумия тонка связующая сила Гусиного пера и голоса волос. Расходится влажный клубок бытия В тот час, когда судорогою косою В ковше небосвода свело полосою И цвета брусники, и цвета лисья. Ты пьешь этот час языками имен, Волчица осенняя с лунною шерстью. В шестах фонарей начинается шествие Зарывшихся в шерсть и бесшумных времен. Взрывая пространство ночей городских, С бензином мешается запах ковыльный. Сквозь толщу такую почти восковые Оскалы личин: черемис или скиф. Морока работы. По-рыбьи скорбя, Как будто все сны отвергающий на спор, Глаза разноцветные выпучив, транспорт Слоняется призраком через тебя. Твой заспанный свет ощущая спиной: Фонтанка-несчастье, безумен и славен Прозрачный - души фиолетовой - пламень, Лакающий ночь и как ты - ледяной. Прощание. Черноголосья азы. Фонтанка-волчица. В пучину такую Дышать, словно - шерсть по гортань вековую, Бессмертия выплеснув алый язык. Масло густое безумной реки. Осени сажа. Под скатами крыши Жалом осы, не дыша и не слыша, Пишется времени вопреки, Ядом лекарства, бессонным окном Страх, что в артериях пламенем бродит. Кажется - ртутная колба исходит Медленным и молочным огнем. Есмь одинок. Но кошмарами врос Шлак и булыжник - домовая насыпь. Рисом намешаны спящие взасыпь, Пьющие смертную осень взасос. Осень. И звезд крупяная икра. Длится ремонт берегов. И исчерпан Камень веков в котловане. И нерпой Спит в котловане заброшенный кран. Все, что имеется: Жар сквозняка Звезды и сор. Лопухи и эпохи. Плаха собора. Град страха. И крохи Веры, иссохшей неведомо как. Бал листопада над дымной рекой. Сажа и копоть. Тоска василиска. Черная нерпа. Изгой абиссинский, Жизнь отнимающий сладкой рукой. Темные призрачные языки. Купол небес беснованием краплен. Знания яд истекает по капле На берегу сумасшедшей реки. Все, что имеется: Чахлый молох. На горизонте - дыханье сполохов. В каменных недрах чертополоха Хохот и визги. И переполох. Все, что имеется: Масло реки. Шлак и булыжник. Осенняя точность. Колба слепящая. Сажа. И - то, что Пишется времени вопреки... Спит или в яви соседний уют: Улей комнат, зажатых вещами. Души шмелиные, тени песчаные Алчут всенощно и жить не дают. Девятнадцатый день царскосельской рекой Льет багряный октябрь, невесомый и призрачный. Сад от звездных дождей почернел и такой Стал прозрачный, как будто истаяв от иночеств. Не понять, хоть убей, этот месяц безумств, Слов стекла и ветлы, паутиною вытканный, Осыпает листвой, держит жизнь на весу Или мутит Фонтанку китайскими рыбками. Погружает в озноб: не успеть, не дожить, Исписать сто чернильниц - о чем бы то ни было. Так мудры старики. И венозный дрожит, И лежит на мостах безголовыми нимбами, Продолжая все тот же пожар похорон. Невесомый октябрь мановеньем усталого Божества воздвигает живой пантеон Царскосельских прудов, павильонов, кустарников. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|