Маскарад (Плоский мир)   ::   Прэтчетт Терри

- Щавеля и лопухов? И что ты намерена с ними делать?

- Я намерена сказать: "О, какое счастье, большие листья, как раз то, что мне нужно!"

На некотором расстоянии от кустарника, в котором нянюшка Ягг приобщалась к природе, раскинулось безмятежное под тихим осенним небом озеро.

В камыше умирал лебедь. По крайней мере, ему пришло время умереть.

Однако возникла непредвиденная заковыка.

Смерть, утомившись, присел на бережку.

- ПОСЛУШАЙ, - сказал он. - Я ЗНАЮ, ЕСТЬ ОПРЕДЕЛЕННЫЙ ПОРЯДОК. ЛЕБЕДИ ПЕРЕД СМЕРТЬЮ ПОЮТ. ПОЮТ ВСЕГО ОДИН РАЗ В ЖИЗНИ - И КАК РАЗ ПЕРЕДО МНОЙ. ИМЕННО ОТСЮДА И ПОШЛО ВЫРАЖЕНИЕ "ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЯ". ТАК ТРОГАТЕЛЬНО. ДАВАЙ ПОПРОБУЕМ ЕЩЕ РАЗ.

Из тенистых закоулков своего одеяния он извлек камертон и слегка тронул его косой.

- ВОТ НУЖНАЯ НОТА...

- Не-ка! - ответил лебедь, качая головой.

- ПОЧЕМУ? ТЕБЕ ЧТО-ТО НЕ НРАВИТСЯ?

- Наоборот, мне тут очень нравится, - сообщил лебедь.

- УВЫ, НИЧЕГО НE МОГУ ПОДЕЛАТЬ.

- А тебе известно, что я ударом крыла легко ломаю человеку руку?

- МОЖЕТ, Я НАЧНУ, А ТЫ ПОДПОЕШЬ? ЗНАЕШЬ "СЕРЕНАДУ СОЛНЕЧНОЙ ДОЛИНЫ"?

- Дрянь из слюнявых фильмов! Я, между прочим, лебедь!

- ТОГДА, МОЖЕТ, "КОРИЧНЕВЫЙ КУВШИНЧИК"? ХА-ХА-ХА, ХЕ-ХЕ-ХЕ, ЗВЯК-ЗВЯК-ЗВЯК...

- И это называется песня? - Лебедь разгневанно зашипел и, качнувшись всем телом, переступил с одной перепончатой лапы на другую. - Не знаю, откуда ты родом, мужик, но в наших местах в музыке разбираются куда лучше.

- В САМОМ ДЕЛЕ? ТАК, МОЖЕТ, ПРОДЕМОНСТРИРУЕШЬ МНЕ?

- Не-ка.

- ПРОКЛЯТЬЕ.

- Думал поймать меня? - произнес лебедь. - Хотел нагреть? Думал, я расслаблюсь и исполню тебе пару тактов песни коробейника из "Лоэнлебдя", да?

- НИКОГДА НЕ СЛЫШАЛ. ЧТО ЗА ПЕСНЯ КОРОБЕЙНИКА ТАКАЯ?

Лебедь сделал глубокий, усердный вдох.

- Ну, та самая, она еще начинается: "Ты резать мой горло, битте шён..."

- С УДОВОЛЬСТВИЕМ, - произнес Смерть.

Коса рассекла воздух.

- Вот гадство!

Мгновением спустя лебедь вышел из своего тела и взъерошил перья на белоснежных, но теперь уже слегка прозрачных крыльях.

- Ну и что дальше? - спросил он.

- ТЕБЕ РЕШАТЬ. ЭТО ВЫ ДОЛЖНЫ РЕШАТЬ САМИ.

Откинувшись на спинку кожаного кресла, Нечаст Бадья сидел с закрытыми глазами, пока главный режиссер не закончил свой рассказ.

- Итак, - произнес Бадья, - посмотрим, правильно ли я тебя понял. Имеется Призрак. Каждый раз, когда кто-нибудь в этом здании теряет молоток, делается вывод, что молоток украл Призрак. Кто-то сфальшивил - тоже из-за Призрака. Но вместе с тем, если потерянное находится, благодарят за это того же Призрака. Если спектакль прошел хорошо, то, само собой, Призрак постарался. Он идет бесплатным приложением к зданию, как крысы. То и дело попадается людям на глаза, но видят его недолго, потому что он приходит и уходит, как... как Призрак. Кроме того, каждую премьеру он бесплатно пользуется восьмой ложей. И ты утверждаешь, народ его любит?

- "Любит" не совсем верное слово, - поправил Зальцелла. - Правильнее было бы сказать, что... конечно, это чистой воды суеверие, но считается, что он приносит удачу. Во всяком случае, так всегда считалось.

"Только тебе этого не понять, неотесанный сыродел, - добавил он про себя. - Сыр есть сыр. Молоко скисает естественным образом. Тебе не надо заставлять его скисать, вздрючивая несколько сотен человек, пока у них нервы не натянутся как струны..."

- Приносит удачу... - без всякого выражения повторил Бадья.

- Удача очень важна, - в голосе Зальцеллы кубиками льда плавало страдальческое долготерпение. - Наверное, в сыроделии темперамент не самый важный фактор?

- Мы больше полагаемся на сыворотку.

Зальцелла вздохнул.

- Так или иначе, в Опере считается, что Призрак... приносит удачу. Раньше, бывало, он посылал людям короткие ободряющие записки. После по-настоящему удачного представления сопрано находили в своих гримерных коробки шоколадных конфет, его подарки. А еще он любит дарить мертвые цветы.