Кровавый коктейль   ::   Серова Марина

Взглянув на приборы, обнаружила, что топливный бак практически пуст, и слава богу, что по пути, всего в нескольких кварталах, есть бензозаправка, куда я и зарулила через пару минут.

А спустя еще несколько минут я, чертыхаясь, кляла судьбу и наглую ложь магических косточек, которые обещали приятное путешествие. Лошадка моя чихала, фыркала и обиженно замолкала, непонятно чего от меня требуя. Мои знания двигателя и ходовой части автомобиля были столь «обширны», что простучать колеса я еще смогла, но это не решило мою проблему. В автошколе «Вираж», которую я закончила и которую в шутку величала «Кювет», устройство автомобиля нам не преподавали. Пришлось ловить попутку, буксировать машину в авторемонтную мастерскую, хорошо хоть, что она была тоже неподалеку.

Сдав машину на лечение, взмыленная уже, я выскочила снова на Побережную и кинулась на троллейбусную остановку, размышляя о том, что приятное путешествие троллейбусом до Трубного района займет у меня столько времени, что в училище искусств ехать будет слишком поздно.

И тут меня осенило. Я мысленно хлопнула себя по лбу. Мне же нет необходимости ехать к Калининым. Ведь однокурсницы Ани тоже знают, как она была одета. Ну, Таня, ну, Шерлок Холмс тарасовского разлива! Совсем закружилась, нюх потеряла.

Я перешла на противоположную сторону и, втиснувшись в переполненный троллейбус, поехала в училище искусств.

Путешествие, доставлявшее мне массу наслаждений, моральных и физических, успешно продолжалось. Тесный контакт с попутчиками пробуждал во мне бурю чувств. А тут еще через пару остановок, выскочив из кафе, в троллейбус ворвались две девчушки. Активно работая локтями, облизывая на ходу мороженое и громко беседуя, они притерли меня к широкой спине в дубленке. Запах кожи, но совсем не такой, как в «Ягуаре», и высокочастотные голоса моих соседок потихоньку начали накручивать во мне пружину раздражения. И я уже готова была принять кардинальные меры, правда, еще не решив, какие именно, как вдруг кое-что услышанное резко изменило мое к ним отношение, а к следующей остановке я вообще стала испытывать к ним теплые, дружеские чувства.

Поболтав о том, что через несколько минут перерыв в занятиях заканчивается и что Юра-дирижер «достанет» их теперь своей простотой, порицая за опоздание или, что еще вероятней, вообще не пустит, они перевели вдруг разговор на то, от чего мои уши мгновенно переселились на макушку, развернувшись в сторону болтушек, будто локаторы.

— Ирк, ты слышала про ЧП в училище?

— Какое ЧП?

— Ну, девку одну с фортепианного похитили. Аньку Калинину.

— Я никого с фортепианного по фамилиям не знаю. Так, на лицо еще туда-сюда. А по фамилиям — нет.

— Да знаешь ты ее. Она на всех концертах играет. Перспективная девочка. Даже наш Юра на нее западает. «Талант», — говорит. Она еще в белой шубке такой из барашка ходит и в серой шляпке драповой. Заметная такая. Высокая, глаза здоровенные, синие, и волосы длинные, шикарные…

— А-а, вроде припоминаю. А ты откуда знаешь?

— Да ты что. Все училище на ушах стоит. Она пошла в «консу» ноты ксерить. Оттуда вышла, а ее прямо на улице среди бела дня в машину затолкали — и фьюить! Баба Клава, гардеробщица, сама видела.

— Ни фига себе! В центре города?!

— В том-то и дело.

То, о чем они говорили дальше, я уже слушала вполуха. Это уже был просто треп с подхихикиваниями о «кавказской пленнице», о возможном таинственном женихе и так далее. Объявили остановку «Бабушкин взвоз», и мы вышли. Девчонки, развив сверхзвуковую скорость, понеслись на хор, а я шла размеренным шагом, обмозговывая случайно подслушанную информацию. Косточки правы. Задержка в пути пошла мне на пользу. Чувство благодарности к ним согревало мое сердце.

Поднявшись до улицы Радищева, я вышла к училищу, старому зданию, имеющему, несмотря на свой возраст, все же свежий вид.