Кровавый коктейль   ::   Серова Марина

Я поставила другую. Из динамиков чуть слышно полились мелодии Марриконэ. Попыталась вернуться в кресло, но сильная рука Кости не позволила мне сделать это. Я упала к нему на колени.

— Давай, Танюша, попытаемся воспротивиться жестокой судьбе.

Его рука нежно погладила мои колени. Он притянул меня к себе и поцеловал так, что по спине побежали предательские мурашки, а по телу разлилась приятная истома.

— Пожалуй, я тоже наплюю сегодня на предсказания. Не хочешь потанцевать?

— Ну, если такая блондинистая зеленоглазая очаровашка предлагает слиться… в ритме танца, то я согласен.

Мы поднялись с кресла и плавно задвигались в такт музыке по ворсистому ковру, приятно ласкающему стопы ног. Наши движения чередовались с поцелуями. Костя нежно поглаживал меня по спине.

— Ох, сейчас замурлыкаю.

— Вот чертовка.

— «Стервь», — уточнила я. — Но это лучше, чем дура. Если у меня будет повод досадить тебе и ты разъяришься, лучше называй меня «стервой». За «дуру» я сразу голову отгрызу. А если иногда я и кажусь кому-то глуповатой, то лишь тогда, когда дело того требует. Оружие у меня такое. Чисто женское.

— Придется не выпускать твои очаровательные губки из своих, а то ты слишком многословна, — засмеялся Костя.

Дойти до дивана и плавно «придиваниться» мы еще успели. Но с судьбой все же спорить бесполезно. С нашими планами она явно не считалась.

Едва слышный звонок в прихожей — я даже не сообразила, что это звонок, — и Костя поднял голову.

— Сотовый. Ну, не дай бог, твои предсказания начнут сбываться. Придется тебя убить, закопать и осиновый кол вбить, очаровательная ты моя ведьма. Пойду узнаю, кому я понадобился в столь поздний или, может быть, — он взглянул на часы, — столь ранний час. — Константин вышел в прихожую, достал сотовый телефон из нагрудного кармана своего добротного кашемирового пальто. Я стала в дверях, молча наблюдая.

— Слушаю вас. Валя?! Что случилось? Да успокойся ты, говори толком, что случилось, и перестань реветь!

Вдруг взгляд Кости потемнел. Побелели костяшки пальцев, все крепче сжимавшие телефон.

— Что?! Сейчас еду. Да-да. Выезжаю. Где ты? В больнице? Понял, еду.

Костя убрал телефон. Надел пальто.

— Вот так, Таня, извини. Правы оказались твои косточки. Несчастье с сыном. Он в больнице. Еду туда.

— Он жив?

— Да, слава богу. Надеюсь, увидимся.

— Я тоже надеюсь. И еще я думаю, что все обойдется. Успокойся.

— Хорошо бы. Пока.

— Пока.

Закрываю за ним дверь и иду в зал. Отключаю музыку, наливаю себе коньяку. Пью его с чувством, с толком, с расстановкой, а заодно и размышляю о ситуации. Кости были правы, как и всегда. Кину-ка для себя.

— Что ждет меня в ближайшем будущем?

13 + 30 + 4 — «Вы раздосадованы невозможностью схватить то, что было так близко от вас и что неожиданно отдалилось от вас».

— Вот это верно, дорогие мои косточки. Тут, как говорится, в самую десятку. Сим откровением успокоимся и отправимся в объятия Морфея, поскольку других особей мужеска полу сегодня, увы, не предвидится…

Но и эти самые объятия пришлось покинуть гораздо раньше, чем задумано было по плану.

Звонок выволок меня из-под одеяла в девять утра. И кого принесло в такую рань? Иду открывать, попутно глянув на себя в зеркало и кое-как пригладив свою весьма роскошную после сна прическу.

В дверь настойчиво звонили.

— Да иду же, иду.

Набрасываю халат. Открываю дверь. Константин.

— Доброе утро, Танечка.

— Господи, ну как у тебя?.. С сыном все в порядке? Проходи, садись. Замучился, наверное. Слушай, если хочешь, коньяк у меня еще не кончился. Конфеты тоже. А кофе сварим.

Костя снял пальто и повесил его в шкаф. Прошел в зал и сел в кресло, в котором всего несколько часов назад он пытался искушать судьбу.

— Вот по поводу сына я к тебе в такую рань и приехал.