Музыка души (пер. Г.Бородин)   ::   Pratchett Terry David john

ТЫ МОГЛА БЫ СЛЕГКА ПРИБРАТЬСЯ.

– Извини.

Внизу замерцали огни Квирма. Бинки мягко коснулась земли.

Сьюзан посмотрела на окружающие ее школьные здания.

– Значит, я… кроме всего прочего… была здесь все время? – спросила она.

– ДА. ИСТОРИЯ ПОСЛЕДНИХ НЕСКОЛЬКИХ ДНЕЙ БЫЛА… ДРУГОЙ. НА ЭКЗАМЕНАХ ТЫ БЫЛА НЕПЛОХА.

– Да? А кто их сдавал?

– ТЫ.

– О… – Сьюзан смешалась. – А что у меня по логике?

– ПЯТЬ.

– О, брось. По логике я всегда получала пять с плюсом.

– ПРИДЕТСЯ ПОДТЯНУТЬСЯ.

Смерть вскочил в седло.

– Погоди секундочку, – быстро сказала Сьюзан. Она знала, ей обязательно нужно это спросить.

– ДА?

– А как насчет… ну, ты понимаешь… изменение судьбы отдельной личности изменяет весь мир?

– ИНОГДА МИР НУЖДАЕТСЯ В ИЗМЕНЕНИЯХ.

– О. Э-э-э… дедушка…

– ДА?

– Э-э-э… качели, – сказала Сьюзан. – Ну те, в саду. Я хотела сказать – они очень хороши. Отличные качели.

– ПРАВДА?

– Я просто была слишком мала, чтобы оценить их.

– ОНИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ТЕБЕ НРАВЯТСЯ?

– В них есть… стиль. Не думаю, что кому-нибудь другому удалось бы построить что-то подобное.

– СПАСИБО.

– Но… все, что случилось, ничуть не изменило мир. Он по-прежнему полон идиотов. Они не пользуются мозгами. И, кажется, им и не хочется попробовать думать.

– В ОТЛИЧИЕ ОТ ТЕБЯ?

– Я хотя бы пытаюсь. Ну например… если я все время здесь была, кто сейчас спит в моей постели?

– Я ПОЛАГАЮ, ТЫ ПРОСТО ВЫШЛА ПРОГУЛЯТЬСЯ ПОД ЛУННЫМ СВЕТОМ.

– А. Тогда все в порядке.

Смерть откашлялся.

– Я ПОЛАГАЮ…

– Извини?

– Я ПОНИМАЮ, ЧТО ЭТО НЕЛЕПО, КОНЕЧНО…

– О чем ты?

– Я ПОЛАГАЮ, ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ РАЗОК ПОЦЕЛОВАТЬ СВОЕГО СТАРОГО ДЕДА?

Сьюзан уставилась на него.

Голубое свечение в глазах Смерти постепенно угасало, одновременно засасывая ее взгляд вглубь его глазниц, во тьму, которая находилась за ними… – и которая длилась и длилась – всегда. Для нее не существовало слов. Даже вечность – это человеческое понятие. Дать тьме имя – это значит дать ей протяженность; вероятно, весьма большую. Но эта тьма была тем, что останется после того, как вечность окончится. И в ней и жил Смерть. Совершенно один.

Она бросилась к нему, наклонила к себе его голову и поцеловала его в макушку. Она была цвета слоновой кости и гладкая, как бильярдный шар.

Она отвернулась и уставилась смутно виднеющиеся вокруг здания в попытке скрыть смущение.

– Я только надеюсь, что не забыла оставить окно открытым, когда уходила… – нет, она не о том. Она должна спросить, хотя уже и сама злится на себя за эти вопросы. – Слушай, а те… э-э-э… те люди, с которыми я встречалась… если я когда-нибудь их увижу…

Повернувшись, она обнаружила, что с ней никого нет – только пара отпечатков копыт истаивала на булыжниках.

Оказалось, что все окна закрыты. Она проскользнула в двери и нащупала во тьме первую ступеньку.

– Сьюзан!

Сьюзан поймала себя на том, что по привычке пытается раствориться. Она одернула себя. В этом нет нужды. В этом никогда больше не будет нужды.

В конце коридора, в круге света от лампы, маячила знакомая фигура.

– Да, мисс Буттс?

Директриса смотрела на нее так, как будто ожидала от нее какого-то определенного действия.

– С вами все в порядке, мисс Буттс?

Учительница собралась с мыслями.

– Ты знаешь, что уже заполночь? Как не стыдно! А ты не в своей постели! И это безусловно не школьная форма!

Сьюзан окинула себя взглядом. Да, за всем не уследишь. Она все еще была в черном с кружевами одеянии.

– Да, – сказала она, одарив мисс Буттс ослепительно дружелюбной улыбкой. – Точно.

– Ты же знаешь, что существуют школьные законы, – начала мисс Буттс, но уже как-то неуверенно.

Сьюзан похлопала ее по руке.

– Я всегда думала, что это скорее пожелания.