Мытарь   ::   Фролов Андрей

На этом весь его лексикон разговора с плачущими девятилетними мальчиками полностью себя исчерпал. Он неумело притянул пацана к себе, настороженно всматриваясь в неподвижное тело охранника. Кровь медленно капала с идеально выбритого лица, ручейком втекая в грязную лужу.

— «Центральная», — Андрей прикоснулся к передатчику, — у меня ребенок. Доложите обстановку.

Мельников ответил не сразу, совсем не сразу, и тишина эта насторожила Андрея больше, чем десять негров с битами в ночном подъезде.

— «Центральная», ответьте первому посту. Требуется обеспечение отхода, как меня поняли? Что там у вас происходит?

— Да-да, первый пост, понял тебя, это «Центральная»... — Голос Мельникова долетал словно из далекого космоса.

— Лексеич, что с ним?! — Догадка пришла мгновенно и уверенно, словно только и дожидалась, когда можно будет бедой громыхнуть. Гриша вздрогнул, когда Андрей стремительно поднялся на ноги.

— Ранен он, Пашка твой... — Мельников тяжело вздохнул, — Демин, сука, уйти-таки смог. Упустили гада. Ладно, давай, Андрюша, веди мальчонку... Я ребят послал, выход обеспечат.

Словно во сне Андрей взял пацана за плечо и направился к воротам парка, совершенно не замечая ни встревоженных лиц зевак, ни дороги через газоны, по которым шел.

Глупая усталая бессонная ночь. Солнце, пользуясь прорывом в грязной пелене, скрывавшей Новосибирск от его светлого взгляда, ласкало просыпающийся город блеклыми лучиками. Лучики путались в зеркальных стенах небоскребов, антеннах и нагромождении высотных строек, которые, наверное, так никогда и не будут закончены.

— Давай помедленнее, ага? — Андрей осторожно пошевелил затекшей ногой и повернулся к окну, любуясь восходом. Кибернетический таксист — ухоженный мужчина средних лет, послушно наклонил голову и снизил скорость. Такси пересекало пустынный мост, и Андрей прижался лбом к прохладному стеклу, наблюдая, как танцуют на речной воде солнечные зайчики. С Левого Берега стартовали два вертолета и, едва не касаясь проводов, бесшумно унеслись в сторону Речного Вокзала.

Взгляд Андрея упал на набережную с едва заметными из-за портовых построек и подъемных кранов шатрами и разноцветными домиками дремавших аттракционов.

— Доброе утро, чтоб ты сгорел вместе со своими клоунами... — невольно поморщился Андрей, откидываясь на спинку сиденья.

— Прошу прощения? — все так же вежливо осведомился водитель.

— А, нет, ничего, давай, отец, гони дальше... — Тот снова кивнул, и машина стремительно понеслась вперед.

Новый день, а если разобраться, то просто не окончившийся вчерашний. Суета, страх, спешка, паника, отчаяние, машины реанимации, больница, бар через дорогу, опять больница. «Пожалуйста, выйдите отсюда, вам сюда нельзя… ох, парень, да ты пьян! Ох, да ты не просто пьян... Стой, скотина, это же приборы! Кто-нибудь помогите мне вывести его наружу. Вызывайте милицию в конце концов». Ну и что? Не каждый ведь день, слава богу, увозишь в реанимацию напарников и друзей.

Машина скользнула под железнодорожный мост, и Андрей заерзал на сиденье, устраиваясь поудобнее. Новый день...

Сотовый запиликал, сбивая дрему прочь, и Андрей неловко зашарил по карманам.

— Да? — Холодный пластик приятно прикасался к заросшей щеке.

— Костин?

— Он самый, Юрий Лексеич, точно так!

— Как Павел? — Мельников тактично не замечал пьяной медлительности ответов Андрея. — Ты возвращался к главврачу?

— Да, Юрий Лексеич, вернулся я... Все вроде. — Андрей отстранился от трубки, трижды сплюнул через левое плечо и замер со сжатыми в кулак пальцами, пытаясь отыскать в обшитом пластиком кебе хоть что-то деревянное. Рассеянно осмотревшись, легонько постучал себя по лбу.