Ночь пяти стихий   ::   Стальнов Илья

Роберт знал, что Блейк с не меньшим остервенением ищет Святой Грааль. Он болен Граалем. И он напрочь лишен благородства и добрых помыслов, которые надлежит иметь рыцарю, отважившемуся на столь высокое дело.

Один за другим падали сраженные друзья сэра Роберта. Они бились отчаянно, но ничего не могли сделать с отрядом наемников, превосходивших их в числе и имевших преимущество неожиданного нападения из засады.

Сэр Роберт понимал, что приходит его последний час, и это только придавало ему отчаяния. Он знал, что не сделал многого. Не достиг того, что должен достигнуть. И, самое обидное, он знал, что мог найти Святой Грааль. Что чаша предназначена ему. Теперь отряд латников разрушил все его надежды.

Конь пал под сэром Робертом, и рыцарь бился пешим. Удар палицей пришелся по шлему, но Роберт встряхнул головой и рубанул мечом по ногам нападавшего. Потом ударил плечом еще одного и сбил с ног. А затем увидел перед собой разъяренное лицо самого сэра Блейка. Тот был без шлема — потерял его в разгар боя, черная грива волос развевалась по ветру и падала на плечи. Он дрался как сам Вельзевул.

Сэр Роберт ударил его по плечу, латы помялись, и рука его обвисла. Блейк взял меч другой рукой, сделал выпад и сшиб Роберта с ног. Потом придавил его коленом, вытащил стилет, служивший в бою для того, чтобы проникать в щели между доспехами и добивать поверженных.

— Молись своему Богу, — прохрипел Блейк.

— У нас разные Боги? — прошептал Роберт.

— Разные, нечестивец.

Роберт рассмотрел плещущуюся в глазах сэра Блейка неистовость. И опять снизошло что-то.

— Картанаг, — прошептал он, прежде чем стилет прошел через щель и впился в шею…

Гришка закричал, как от боли. Смертному нельзя видеть прошлые жизни. Это запрещено. То, что существуют прошлые жизни, — он принял сразу. Он всегда знал, что это истина, хоть и богохульная, противоречащая Библии. Гришка знал с детства, что картины, возникающие во снах, — не плод фантазии. Он действительно жил когда-то в других землях и был кем-то иным. Так и должно быть. Иначе какой смысл в его этой жизни — годах холода, скитаний, созерцании бесконечной ненависти и пороков мира и в наблюдении ростков доброты. Все должно куда-то идти. Его болью, лишениями оплачиваются какие-то счета.

— Картанаг? Кто он?

— Твой враг. Из жизни в жизнь судьба сводит вас. Он одержим жаждой найти Саамарит — кусочек Вечного Древа Познания. Древние египтяне вмонтировали его в чашу из небесного металла, которую тысячелетиями позднее назвали Чашей Грааля. Она бывала в руках Заратустры и Будды. Ею владел царь скифов Скилур, после покорения Великой Скифии Боспорским царством она перешла к боспорскому царю Митридату. Потом оказалась в Палестине. Из нее пил вино сам Христос. В эту чашу Иосиф Аримафейский, снявший с креста тело Спасителя, собрал кровь Иисуса. Путь ее из Палестины в Европу был связан с путем Иосифа. Тот унес ее на берега Бретании, на Пиренеи. В городе Сарасе он обратил с помощью чаши в христианство местного короля и весь замок Карбоник. Потом чаша меняла владельцев. За ее обладание дрались рыцари, ради нее вершились походы. Однажды она вернулась в Палестину. Триста лет назад дружина Великого князя московского Симеона Гордого захватила обоз рыцарей-крестоносцев, везших в монастырский замок в Литве вещи, награбленные в Палестине. С того времени чаша Грааля была в казне кремлевской. В лихолетье бежавшие из стольного града поляки вывезли ее вместе с обозом. Этот обоз пропал без следа.

— Но ты, Агафон, ты тоже как-то связан со всем этим! Кем ты был в прошлой жизни?

— А моя жизнь не кончена. Я был и остаюсь Странником, Первым магом. Видящим магом Рутом Хакмасом. Тринадцать тысячелетий я брожу по земле, глядя на то, как тяжело карабкается к вершинам мудрости новое человечество.