Одинокие велосипедисты   ::   Арменян Сусанна

Дон Салевол поймал в ладонь уплывающую голову графа Томо и прижал рот графа к своим губам. -Ты не умеешь целоваться,- ошеломленно сообщил он графу через несколько минут. Томо ничего не соображал и облизывал чуть припухшие губы. Дон Салевол засмеялся и снова захватил их в плен. Граф Томо вдруг понял, что это поцелуй. В его памяти всплыл потускневший образ Дамы Амстер, и он захотел укусить мягкую губу дона Салевола. Но тут раздался какой-то звук, и поцелуй кончился. Граф Томо мутно посмотрел на блестящие губы друга, потом оглянулся. Перед ними стояла дама Рози Велет. Войдя без стука, она пожинала плоды своей невоспитанности - так про нее подумал Томо. - Ты такое... в записке,- сказала она,- я прочитала, бегу сюда, а тут... - Не думай, Рози,- сказал Томо. - Я не думаю,- ответила она. - Мы не голубые, мы просто очень очень хорошие друзья,- продолжал Томо. -Я вижу. Коньячок-поцелуйчики-диванчик-журнальчик. Двери, между прочим, закрывать следует! -А еще в них надо стучаться,- напомнил ей Томо и хотел было встать с колен дона Салевола, потому что чувствовать-начинал-себя-уже-неловко-в-таком-положении. Но дон Салевол вдруг резко сжал его за локти и усадил обратно, пристально глядя на Даму при этом и все еще не произнося ни единого слова. -Я пошла,- нерешительно улыбнулась Рози Велет. Она тоже знала это пугающее молчание дона Салевола и непредсказуемость поступков, следующих за ним. Поэтому, прождав в полной тишине минуты две, Дама повернулась на каблуках и ушла. В тот момент, когда хлопнула дверь, дон Салевол резко смел Томо на пол. Графу стало больно везде. Он сел и стал меланхолично потирать места ушибов. Дон Салевол, упав на диван, громко рыдал, смяв коленом журнал... А может быть, и не рыдал - граф Томо не помнил четко. Как-то без перехода он осознал, что идет по улице в непонятном направлении. Было поздно и темно. На улице Коктожана граф Томо заметил преследование. Замерев под фонарным столбом, Томо оглянулся, придерживая железный столб для сохранения в равновесии своего неверного тела. К графу шанул человек, и тогда при свете уличного фонаря Томо узнал графа Осцилло - по гербу на рукаве - не того, которого он убил у болота, а другого графа из рода Осцилло. На груди у врага висела та самая лупа Томо, оставленная давным-давно в руке у мертвеца - теперь оправленная в серебро. -У меня нет ножа,- сказал граф Томо, пытаясь протрезветь. Он понимал, что месть неизбежна. -Надо поговорить,- услышал граф Томо вместо ожидаемого "я тебя убью". Через некоторое время часы на башне Тахрабената звонили, а два кровных врага сидели в ночном баре, и Осцилло отпаивал графа Томо крепким кофе. Они обсуждали предстоящую дуэль. -Надо место тихое найти,- шептал граф Осцилло, опустив глаза.- Чтобы никто не помешал. -Ну да, само собой,- отвечал Томо, растапливая кусочки шоколада в горячем кофе и отправляя их в рот. Немного помолчали. Граф Томо дурными глазами смотрел на морщинистую шоколадную обертку и думал о разном. - Но не сегодня,- сказал граф Осцилло. - А когда?- слегка оживился Томо.- И как мы... -Тихо!- ответил Осцилло, схватил Томо за руку и сжал до боли. Томо ощутил какое-то дуновение, шорох, будто прошел кто-то - а никого. -Это невидимые полицейские,- быстро зашептал граф Осцилло.- Я их чую за километр. -Значит, это полицейские? - сонно спрсоил Томо.- Они какие? Невидимые? Интересно, а какие они? -Это нововведение Тахрабената. Они носят с собой сложную систему зеркал. Их не видно. Так легче ловить. - Кого ловить? -Нас. Значит, встречаемся во вторник, в половине... Тс-с-с-с! - снова зашипел Осцилло. Мимо их столика, обдав легким ветерком, пронеслись несколько бойцов невидимого фронта. Осцилло помог графу Томо встать, и они поплелись по ночным тахрабским улицам. Граф Осцилло быстро сообразил, что Томо без его поддержки упадет на тротуар и заснет.