Огни Азерота   ::   Черри Кэролайн Дж.

Из всех лордов, которым мог служить илин, Моргейн была самой могущественной, но в то же время и самой бедной. Оружие, которое она дала ему, было старым, конь — краденым, а пища — тоже чем-то вроде этого. Они все время жили как какие-то бандиты. Но по крайней мере сегодня и в ближайшие дни голод им не грозил, а потому он умерил тщеславие и поблагодарил госпожу за этот дар.

Долго в этом месте находиться не следовало. Птицы встревожились, какие-то твари порхали с места на место — весть о смерти распространялась. Он взял лучшие куски мяса, отрезав их быстрыми ударами острого лезвия — этому искусству он научился в Карше, когда находился вне закона и ему приходилось охотиться на волков на территории враждебных кланов. Тогда надо было хватать и бежать, заметая следы. Так он поступал до тех пор, пока не встретился с Моргейн, принятой в род Кайя, и не променял свою свободу на право сопровождать ее.

Он отмыл руки от крови и привязал шкуру с мясом к седлу, в то время, как Моргейн прятала останки оленя в чаще. Вскоре о них должны были позаботиться хищники, но он внимательно осмотрелся, уверясь, что нигде не осталось лишних следов. Не все их противники были слабыми знатоками леса. Кто-нибудь из них мог бы различить даже очень слабый след. Одного из таких врагов он боялся больше всего. Этот недруг принадлежал к клану Кайя, лесным обитателям Кориса в Эндаре, родному его племени… родному по матери. Этот недруг был ему близким родственником по материнской линии.

На этот раз они рано разбили бивак и наелись досыта. Они стали готовить мясо, которое собирались взять с собой — вялили его на костре, стараясь прокоптить как можно лучше, чтобы оно как можно дольше не испортилось. Моргейн сказала, что будет дежурить первой, и Вейни лег спать рано и проснулся, разбуженный своим чувством времени. Он заподозрил, что она не стала бы будить его, памятуя о том, как это сделал он прошлой ночью, но свое место она уступила ему без возражений. Она не любила излишних споров.

Он сидел и подбрасывал в костер тонкие ветки, чтобы мясо ни на секунду не переставало коптиться. Куски мяса стали жестче, он отрезал полоску и принялся лениво жевать. О том, что это можно делать так неспешно, он почти забыл; что можно отдохнуть целых два дня, ему уже и в голову не приходило.

В темноте зафыркали и зашевелились лошади. Сиптах проявил некоторый интерес к кобыле, но маленькая шиюнская лошадь, похоже, не отвечала взаимностью. Никаких поводов для беспокойства. Звуки были привычные, знакомые.

Внезапное фырканье, шевеление ветвей… у него напрягся каждый мускул, сердцебиение участилось. Затрещали кусты. Это были кони.

Он поднялся, стараясь не производить шума. Протянул меч и коснулся им Моргейн.

Глаза ее открылись. Она сразу все поняла, встретилась с ним взглядом, и он посмотрел туда, откуда послышался слабый звук. Он скорее почувствовал, чем услышал его. Кони по-прежнему беспокоились.

Она поднялась, не сказав ни слова, как и он. Ее белая фигура среди черных теней представляла собой слишком хорошую мишень. Рука ее была не пустой: маленькое черное оружие, убившее оленя, нацелено в том направлении, откуда донесся звук, но она не пустила его в ход. Она схватила Подменыш, более надежное оружие, и стиснула рукоять, затем скользнула во тьму и исчезла.

Кусты шевелились. Обезумевшие кони рвались с привязи, испуганно ржали. Он двинулся между молодыми деревцами и вдруг… то, что он принял за лишайник, зашевелилось — черная паучья тень, внезапно ожившая. Он пошел дальше, пытаясь следовать его движениям, не слишком осторожничая, поскольку Моргейн охотилась на того же, на кого и он.